Материалы из Книги Памяти
Погостье, железнодорожная станция и примыкающая к ней деревушка из восьми домов, расположенная на железнодорожной ветке Мга - Кириши. Как - будто ,свыше, Богом, ей дали изначально такое название, которое в полную меру охарактеризует это место в годы Великой Отечественной войны. Старое русское слово "погост" означает - кладбище. В годы войны станция и деревня Погостье для многих тысяч солдат как с одной, так и с другой стороны линии фронта стало местом последнего дня их жизни. Погостье стало большим братским кладбищем. Но не было здесь монументов славы, воздвигнутых в память о тысяч погибших. Те, печальные фанерные пирамидки и деревянные столбики, с венчающими их звездочками сгнили, растворились в оживающем, после огненного смерча войны, лесу. Сравнялись, а в большинстве своем осели в землю квадраты, сделанных наспех, с многочисленных братских могил. А в основном, остались останки погибших по разбросанным по лесу и болоту, чернеющим гладью воды, артиллерийским и авиационным воронкам, осыпавшимся и затянувшимся болотной жижей траншеям, обвалившимся и разрушенным блиндажам. Эти воронки использовались солдатами как могилы. Стаскивали туда после боя трупы погибших, очищая территорию, что бы не разлагались на палящем солнце. После освобождения нашими частями станции и прилегающей к ней территории в апреле - июле 1942 года, прошли по местам тяжелых, кровопролитных боев погребальные команды, с начало дивизионного, потом армейского подчинения. Цепляя крючьями, где разложившиеся, где смерзшиеся морозом, еще с ноября 1941 года, трупы наших солдат, тащили до первой же попавшейся воронке и сбрасывали туда, считая погибших похороненными. Это правда, и мы не можем сейчас упрекать тех солдат из похоронных команд, что они хоронили как могли. Часто при эксгумации таких воронок, на останках погибших мы находим проволоку, затянутую вокруг запястья руки или обмотанную вокруг ноги погибшего. Так тоже стаскивали трупы наших погибших солдат. Но все же, многие, так и остались лежать под отрытом небом. Не заметили их похоронные команды, а может и прошли мимо, так как трупы были везде... Бойцы погребальных команд при возможности пытались изъять у погибших их документы, но многие так и оставались безымянными. У кого не было при себе не документов, ни медальона. У многих из погибших не было возможности вынуть документы так как все обмундирование, пропитанное кровью, смерзлось так, что было не отодрать топором. Многие трупы просто растаскивали по воронкам не в силах разобраться где голова, где живот, уже не говоря об оторванных от прямых попаданий снарядов, конечностей и разорванных частей человеческих тел. Было всё...
Погостье - название станции и деревни, но это название легло в основу целого участка фронта, сначала Ленинградского, потом Волховского. Лесисто-болотистая местность расстилающаяся на сотни километров вокруг стала называться Погостьевским выступом. Если посмотреть на довоенную карту Ленинградской области, можно увидеть, что по железнодорожной ветке Мга-Кириши всего несколько станций с расположенными рядом с ними населенными пунктами. И только через них пролегали более-менее пригодные для передвижения техники дороги. Вот по этим дорогам и пролегали пути отступления наших частей и наступления немцев. А потом наоборот. Основные бои развернулись за овладения этих дорог, и как вывод, жестокие, кровопролитные сражения за населенные пункты, естественные узлы обороны. Железнодорожная насыпь стала линией фронта, по одной стороне которой находились соединения советской армии, с другой немецкие части группы армий "Север".
Вот как описывает станцию Погостье, ее уроженец Иван Семенович Ягуфаров: "…Название наша станция получила в период Первой Мировой войны 1914-1916 годов. Погост - кладбище, место захоронения. В 1916 году в это место на пересечении реки Мга и железнодорожной ветки, ведущей на Кириши - Будогощь - Бутырская, железнодорожными эшелонами из Питера были перевезены пленные австрийцы. Их было очень много взято в плен при Брусиловском прорыве русский войск на русско-германском фронте. Они выстроили для жилья длинные бараки и одноэтажные многоквартирные дома, наполовину врытые в землю, так что весной и осенью на деревянный пол по щиколотку выступала вода. Погостье, как назвали этот населенный пункт, находился на низменной равнине посреди болот. Оно получило это название от австрийского большого кладбища, что находилось на возвышенном берегу реки Мга у железнодорожного моста. В то время от могил захороненных хорошо прослеживались ровненькие ряды холмиков. Их было очень много, так как кладбище тянулось вдоль железнодорожного полотна до 400-300 метров и шириной метров 200 вдоль реки Мга…".( Воспоминания И.С. Ягуфарова, записанные 23.04.1993 года Кировским горвоенкомом полковником Колиным).
Брошенная на Ленинград немецкая лавина техники и солдат подминала под себя, обескровленные части Красной армии. Разбив и частично окружив наши дивизии на Лужском оборонительном рубеже 28 августа 1941 года немцам удается прорваться по Московскому шоссе через боевые порядки 70-й стрелковой дивизии и захватить Тосно. В книге Л.Г. Виницкого "Бойцы особого фронта: Записки офицера разведки" на основе личных воспоминаниях автора и архивных документов используемых им, описываются действия разведки Ленинградского фронта в период отступления наших частей. Так в книге цитируется радиограмма от начальника разведки 48-ой армии : " Противник захватил Сологубовку и к 14 часам находился в 8 километрах южнее Мги. Небольшие отряды продвинулись к Воронову. Войска 48-ой армии - 128-я стрелковая дивизия и 21-я танковая дивизия - продолжали отход на северо-восток к Погостью, а 311-я стрелковая дивизия - на Посадников Остров и Кириши. Путь на Мгу оказался открытым...".
Это были первые отступающие части проходящие через населенные пункты в этих местах.
311-я стрелковая дивизия сформированная полностью из военнообязанных запаса Кировской области в июле 1941 года, 17 августа приступила к боевым действиям в составе 48-й армии. А 30 августа, отступающая дивизия в тяжелых боях, останавливает немцев на рубеже реки Оломна, и 9 сентября перейдя в наступление выбивает немцев из поселка Новые Кириши.
21 танковая дивизия сформированная в марте 1941 года под Ленинградом на базе танковой бригады и успевшая повоевать на Карельском перешейке и на Новгородском направлении, в составе 11-й армии участвовала в контрударе советских войск под Сольцами. С 7 августа 1941 года бригада была передана в подчинение 48-й армии и с частями армии отступала от Новгорода. Выйдя на участок железной дороги Мга-Кириши в районе станций Погостье и Малукса бригада заняла линию оборону в районе деревень Малукса - Лодва - гора Пушечная. Но в связи с полной потерей боевой техники, дивизия с 10 сентября 1941 года постепенно стала выводиться в резерв на переформирование.
Когда именно подразделения 21 танковой дивизии вышли на подходы к станции Погостье, сказать трудно. Мне удалось найти только единственного очевидца этих событий. Это председатель Кировского районного Совета ветеранов войны и труда Ленинградской области Иван Семенович Ягуфаров : "…Родился я и жил на станции Погостье с 1923 года до начала войны. С началом же боевых действий на подступах к нашей станции 10 августа 1941 года был зачислен в разведку при штабе 21 танковой дивизии, оборонявшей Погостье, Новую и Старую Малуксы. Хорошо знал командира дивизии полковника Кузнецова В.К., его заместителя по полит.части, полкового комиссара Калашникова, начальника штаба Толубко Владимира Федоровича…". ( Воспоминания И.С. Ягуфарова, записанные 23.04.1993 года Кировским горвоенкомом полковником Колиным).
В направлении станции Погостье пытаются выйти из окружения подразделения Лужской оперативной группы. У немцев не было четкой линии фронта на этом участке и поэтому в этом направлении устремляются расчлененные группы окруженцев. В воспоминаниях генерал-лейтенанта инженерных войск Бориса Владимировича Бычевского, в то время начальника инженерного управления Ленинградского фронта, записано: "... Генерал А.Н. Астанин (командир 41 стрелкового корпуса, командующий войсками Лужской оперативной группы - авт.) шел с третьим отрядом, прикрываясь арьергардом из артиллерийских частей и различных специальных подразделений под общим командованием полковника Г.Ф. Одинцова (командир полка АККУКС, командующий сводной артиллерийской группы - авт.). Вначале было взято направление строго на север, вслед за отрядом Машошина и Гаева. ( А.Ф. Машошин - полковник, командир 177 СД, Л.В. Гаев - бригадный комиссар. Это отряд прорвался из окружения в районе между Красногвардейском (Гатчиной) и Колпино. Гаев Л.В. погиб в последней атаке. - авт.) Но противник успел заделать брешь, и Астанин вынужден был повернуть на восток. Пробирались по лесам и болотам, стараясь обойти части 39-го моторизованного корпуса гитлеровцев, распространявшегося в сторону станций Кириши, Погостье и Мга. Постепенно отряд стал дробиться. Больных и раненых оставляли в глухих деревушках. Только в последних числах сентября, после тяжелых месячных скитаний по тылам гитлеровцев, Астанин с небольшой группой при помощи партизан пробился в районе станции Погостье...Организовано вышел из окружения арьергард Лужской группы. Действуя где силой, где хитростью, полковник Одинцов сумел вывести несколько тысяч бойцов, в том числе более двухсот раненых...(...)...Группа Георгия Федоровича Одинцова тоже вышла к Погостью...".
Первые бои за Погостье начались в сентябре 1941 года. Отступающие части 48-й армии пытаются закрепиться на этих рубежах.
Сентябрьское наступление немцев удалось остановить по линии Погостье - Ирса, не дав тем самым продвинуться к Волхову. В мемуарной литературе о первых боях за Погостье, почти ничего нет, так как бой за Погостье был второстепенным. Немцы рвались севернее, в сторону Вороново и южнее в сторону Волховской ГЭС по реке Волхов. В районе Погостья закрепляется 27 кавалерийская дивизия, сформированная в городе Ростове Ярославской области с июле-августе 1941 года и успевшая принять боевое крещение под станцией Будогощь, восточнее Киришей. В воспоминаниях генерал-майора С.Ф. Савицкого, который в 1941 году был рядовым бойцом-кавалеристом, описан первый бой 13 сентября 1941 года за станцию Погостье.
"... Маленькая станция в подступившем близко к ней лесу. Если ехать к ней из Оломны по плохой проселочной дороге, сплошь на торфяниках, деревянный поселок из трех-четырех десятков домиков появляется неожиданно за поворотом.
Кругом лес. К западу стройные сосны и темные ели постепенно сменяются мелким осинником, ольхой. Еще дальше, в сторону разъезда Жарок, тянется большое торфяное болото Соколий Мох. За поселком по опушкам леса извивается проселок в ближнюю деревню в направлении Любани - Виняголово... Наш 109-й спешенный кавалерийский полк 27 кавалерийской дивизии был выдвинут сюда ночью из района Оломны, чтобы занять оборону и не допустить прорыва немцев по дороге через Погостье на Гороховец и далее - на пути, идущие в Волховской ГЭС..."
По воспоминаниям Савицкого, прибывший ночью полк занимает оборону на станции и оборудовает позиции прямо по железнодорожной насыпи. К этому времени немцами уже занята станция Малукса, расположенная в шести километрах по направлению к Ленинграду, бойцы готовившие рубеж обороны слышат гул боя в направлении Киришей у деревни Посадников Остров. В сторону деревни Виняголово, что расположена в 3-4-х километрах во фронт полка, высылают разведку. Атака немцев начинается только в полдень...
"... Но вот видно, как со стороны виняголовской дороги один за другим подходят танки. Один, второй, вот еще два. Перед станцией дорога в поселке изгибается, и танки, поворачивая, минуту двигаются боком к нам. И тут, один за другим, совсем близко за нами, из рощи гремят два выстрела из наших полковых пушек...Бой не затихал. Теперь автоматы и пулеметы с новой силой рокотали правее нас. Частная стрельба все слышнее была и у разъезда Жарок, приближаясь к нам слева...Враг снова атакует занятый нами участок железнодорожной насыпи. Методично делая перебежки и залегая группами и по одному, фашисты рассчитывают, по-видимому, достичь неглубокого оврага, что тянется перед полотном метрах в ста пятидесяти, а оттуда броском выбить нас с насыпи... Правее нас фашистам удалось вклиниться в оборону полка. Слева от разъезда тоже все ближе слышна ожесточенная стрельба...Атака отбита. Теперь расчетливо, короткими очередями бью по отползающим немцам... Зарево пожара теперь полыхало над поселком. Там, где несколько часов назад были дома, теперь дотлевали дымящиеся груды. Временами снопы искр взметывались вверх и растворялись в темноте. В лесу теперь изредка рвались снаряды. Со стороны немцев взлетали и медленно падали ракеты..."
В наступившей темноте полк отошел в сторону Бараков по дороге на Оломну и занял оборонительный рубеж. После вышеописанного боя, через несколько дней 27 кавдивизия снова овладела Погостьем и снова отдала. Только 4 октября 1941 года при поддержке танков 9 отдельной танковой бригады совместными усилиями 27-ой кавалерийской и 311-ой стрелковой дивизий удалось опять выбить немцев со станции.
В мае 1994 года, новосибирскими поисковиками, недалеко от платформы станции Погостье, в воронке были обнаружены останки воина. При погибшем ребята обнаружили смертный медальон. В хорошо сохранившемся вкладыше читались карандашные записи : " Яшунин Тихон Лукич, 1903 года рождения, стрелок, уроженец Алтайского края Алтайского района село Куяган, сообщить Яшуниной Анне. Мобилизован Алтайским РВК ". На запрос в Алтайский РВК Алтайского края в наш адрес пришел долгожданный ответ : " По Вашей просьбе я, военный комиссар Алтайского района подполковник Таран А.Н. побеседовал с вдовой участника Великой Отечественной войны Яшуниной Анной Лаврентьевной. В беседе с ней выявил, что Яшунин Тихон Лукич родился в 1903 году в селе Куяган, Алтайского района Алтайского края. Образование 5 классов. Яшунин Т.Л. имел 5 сестер и одного брата. После образования с селе Куяган колхоза он работал бригадиром. От первой жены имел двух детей. Сведений о детях нет. В 1933 году жена умерла и он повторно женился на Анне Лаврентьевне. До 1937 года они жили в селе Куяган, совместных детей не было. В 1937 году переехали в село Алтайское и Яшунин Т.Л. работал в детском доме "Муравейник" завхозом... 23 августа 1941 года был призван на войну и направлен на Ленинградское направление. Поездом ехали 13 дней и каждый день он писал письма домой жене. В тринадцатом письме писал, что доехали до фронта и слышны взрывы, жив буду - вернусь. Больше писем не было... Товарищ, который служил с ним вместе писал своей жене, что после второго боя от роты осталось 9 человек, остальные погибли. После боя он Яшунина Т.Л. больше не видел... Яшунина А.Л. похоронку на мужа не получила и только в 1985 году получила извещение, что пропал без вести. Фотографий не сохранилось, осталась только одна семейная. Писем не сохранилось. Яшунина А.Л. больше замуж не выходила. До 1950 года работала в детском доме "Муравейник" в подсобном хозяйстве. С 1950 по 1985 годы жила в городе Бийске. Инвалид 2-й группы. Сейчас проживает в селе Алтайское Алтайского района Алтайского края...Приложение : копия фотографии семьи Яшунина Т.Л....".
Из писем Яшунина Т.Л. следует, что в район Ленинграда они прибыли в период 6-7 сентября 1941 года. Скорее всего прибывшие сибиряки поступили на пополнение подразделений 27-й кавалерийской дивизии и приняли участие в первых боях за Погостье.
Сейчас, спустя десятилетия очень трудно найти, отыскать следы боев осени 1941 года. Но в нашей поисковой работе мы находим и останки тех, кто погиб в первые недели боев за станцию Погостье. Так в 1995 году поисковиками были найдены погибший 21 сентября 1941 кавалерист Николай Иванович Клушин, родом из деревни Якимово Нерехтского района Ярославской области и красноармеец Дмитрий Максимович Зотиков, уроженец Могилевской области значившийся погибшим 23 сентября 1941 года. К сожалению установить точно, в каких частях воевали установленные солдаты, пока не представляется возможным. Так Н.И. Клушин в Книге Памяти учтен как погибший с точной датой гибели и указанием воинской специальности, а в документах Центрального Архива МО РФ о нем ни чего не известно, он там не числится. Белорус Д.М.Зотиков, наоборот по документам Шкловского РВК значится пропавшим без вести в 1942 году, а по документам ЦАМО учтен в 1946 году погибшим с точной датой гибели, так как "сведений о его судьбе из в\ч не поступало". Здесь наверное необходимо объяснить читателю, как осуществлялся учет погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны и позже. Опуская постановления и распоряжения верховной власти о системе учета потерь, остановимся на том, как мы работаем с документами ЦАМО. В Центральном Архиве Министерства Обороны РФ существуют три основных отдела, по учету личного состава. 9-й отдел - это учет безвозвратных потерь сержантов и солдат, 11-й отдел - это картотека учета безвозвратных потерь офицерского состава и 6-й отдел - это учет политсостава. Если с 6-м и 11-м отделами более проще работать в плане того, что на каждого офицера и политработника оформлялись личные дела и учетные карточки, где прослеживался почти весь путь его служебной карьеры, то в 9-м отделе учет простых солдат крайне неудовлетворителен. Так, например в годы войны, по форме № 2 "Положение о порядке персонального учета потерь…" в Главное Управление Формирования Красной Армии поступали списки безвозвратных потерь, на основании которых составлялись карточки на каждого погибшего и пропавшего без вести солдата. Эти донесения мы называем "боевые", то есть, в этих карточках кроме соцдемографических данных на погибшего присутствуют номер воинской части, где проходил службу военнослужащий, дата, причина и место выбытия. Что в дальнейшем нам дает возможность, скажем так, по одному найденному медальону частично установить, тех кто найден рядом с установленным, но у которых отсутствуют какие либо документы. Уже в годы войны, после освобождения оккупированных территорий, многие родственники стали искать следы своих близких и стали обращаться в новь создаваемые райвоенкоматы, а так же в Главное Управление Формирования Красной Армии. На основе этих данных стали создаваться потрясающие списки потерь. В послевоенные годы поток таких запросов стал расти в огромных количествах. Если данные на запрашиваемого отсутствовали в "боевых" донесениях, то составлялись карточки учета на пропавших без вести. В конце сороковых по всей стране прошла, так называемая акция "подворовый опрос". Работники военкоматов и других социальных учреждений обходили буквально каждый дом и каждую квартиру с одним и тем же вопросом : "…У Вас кто не вернулся с фронта…?…". Проведенная акция была грандиозна. Основные потери в войне были установлены благодаря таким вот опросам. Но и здесь, конечно же не все прошло гладко. Толи безразличие исполнителей, толи еще какие либо другие факторы, но учтены были не все. Как составлялись списки безвозвратных потерь по так называемым "подворовым опросам". В списки заносились соцдемографические данные на человека, а так же : когда прервалась письменная связь, откуда было последнее письмо, дата, номер полевой почты, если известно место, письма товарищей проливающих свет на судьбы солдат и другие факты. После этого военные чиновники, анализировали полученные сведения. Если была известна дата последнего письма, "накидывался" месяц и получалось: если последнее письмо было отправлено в декабре 1941, "накидывался" месяц, другой и появлялась на свет формулировка "пропал без вести в январе, феврале 1942 года". Это еще пол беды и по этим умозаключениям хоть можно иногда ориентироваться, и определить приблизительную дату настоящей гибели. Очень часто встречаются и другие записи. Так бывает, что дата пропажи без вести приравнена к дате освобождения оккупированной территории (если разговор идет о тех территориях которые были оккупированы) или же времени подачи заявления, особенно это касается периода 1944 года.
Очень часто на наши запросы по поводу судьбы военнослужащего приходит ответ из ЦАМО : "Разыскиваемый Вами ….. по учетным данным Отдела в числе боевых потерь сержантов и солдат Советской Армии за период Великой Отечественной войны НЕ ЧИСЛИТСЯ…". Это говорит о том, что на погибшего отсутствует карточка в архиве и он остается не учтенным. По практике переписки с архивом, с целью получить сведения о найденных нами солдатах, таких ответов очень много. Поэтому действительно стоит задуматься о наших потерях в годы Великой Отечественной войны. Из найденных и установленных нами солдат в районе станции Погостье общим количеством ….. человек, …. значатся погибшими (то есть по боевым донесениям), …. человек учтены как пропавшие без вести (послевоенные донесения) и ….. вообще не значились в Центральном Архиве Министерства Обороны. Кто знаком с практикой работы с документами ЦАМО по безвозвратным потерям Красной Армии могут возразить. Ведь в ЦАМО учтен только личный состав регулярной армии, сведения о личном составе Военно-Морского Флота, пограничных войск, войск НКВД, КГБ, партизан находятся в других архивах. Но мы стараемся проверять по всем архивам. Да и в районе станции Погостье не армейских подразделений действовало всего ничего.
В августе, основные силы противника были брошены в сторону Ладоги и захватив 8 сентября Шлиссельбург немцы оттеснили разбитые части 48-й армии и только что развернутую из резерва нашу 54 армию на восток. Бои в районе железнодорожной ветке Мга-Кириши более ожесточенно развернулись на северо-востоке в районе Вороново, за станцией Турышкино. Линия фронта, занимаемая 54 армией, стала следующей : Липка - Рабочий поселок № 8 - Рабочей поселок № 7 - поселок 1-й Эстонский - Тортолово - Мишкино - Поречье - Вороново - район Малуксы. Следующая станция расположенная на этой железнодорожной ветке - станция Погостье ...
За станцией Погостье по железной дороге разъезд Жарок, с примыкающим к нему северной стороной болотом Соколий Мох, далее Посадников Остров и Ларионов Остров, потом Кириши на реке Волхов.
Этот участок занимали части 4-й армии под командованием генерал-лейтенанта Всеволода Федоровича Яковлева. От станции Старая Малукса в направление Погостье, по рубежу 5 км южнее Кириши, далее по восточному берегу Волхова до устья реки Пчевжа.
Южная часть Ладожского озера осталась в руках советских войск. По Ладоге налаживалась единственная связь окруженного Ленинграда с "большой землей". Поэтому немцами был разработан новый план наступления и соединения с финской армией, подступившей к реке Свирь, для обхвата Ленинграда двойным кольцом окружения.
Утром 16 октября 1941 года из района Любани в наступление перешла крупная группировка противника в составе 39-го моторизованного и значительная часть 1-го и 28-го армейских корпусов. Части 21-й пехотной дивизии противника, преодолев Волхов, круто повернули на север и повели наступление на Кириши. Целью наступления было взятие Тихвина и далее Волхова.
В районе оборонительной линии Погостье - Ирса немцы начинают наступление с утра 24 октября. В результате неожиданного наступления на этом участке немецким дивизиям удается потеснить на 5-10 километров правофланговые 285-ю и 311-ю стрелковые дивизии 4-й армии. ( Г.А. Олейников "Героические страницы битвы за Ленинград", "Нестор" С-Петербург, 2000, стр.157.)
В районе станции Погостье наступает 123-я пехотная дивизия, левее ее, на Малуксу и Вороново ведет наступление 254-я пехотная дивизия, а правее, в сторону Ларионова Острова 11-я пехотная дивизия немцев. С нашей стороны на этом участке фронта должна была обороняется 27-я кавалерийская дивизия 4-й армии. У кавалеристов соседом справа 21-я танковая дивизия 54-й армии, слева 285-я и 311-я стрелковые дивизии 4-й армии. 17 октября 27 кавдивизию перебрасывают в район Тихвина, а еще ранее (15 октября) снимают и перебрасывают под Москву 9-ю отдельную танковую бригаду и основной удар немцев приходится на одну 285-ю стрелковую дивизию, которой командует полковник П.И. Киселев. Эта дивизия сформирована в июле 1941 года в городе Костроме из военнообязанных Ярославской, Калининской, Ивановской и Вологодской областей прибывает под Волхов в августе 1941 года и в этом наступлении прикрывает стык двух советских армий. Плохая подготовленность дивизии к обороне сложилось от того, что, по словам бывшего начальника артиллерии 4-й Армии генерал-полковника артиллерии Г.Е. Дегтярева, армия готовилась 18 октября, наступать на данном направлении. "…Войскам 4-й армии в скором времени предстояло наступать. Район ее действия был лесисто-болотистый, с ограниченным количеством грунтовых дорог и очень плохим обзором…(…)…В штабе дивизии (285-й - авт.) нас ждали. Командарм заслушал краткие доклады начальников оперативного и разведывательного отделений и начальника штаба. Чувствовалось - плохо еще знают в дивизии противостоящего противника. Доклады о нем основывались на случайных фактах…". ( Г.Е. Дегтярев "Кольцо не замкнулось" Сборник воспоминаний "Тихвин год 1941-й", Лениздат, 1974, стр.32-34.)
Немецкий удар в районе станции нацелен на Волхов. Подразделения 285-й стрелковой дивизии начинают отход в сторону Войбокало, а подразделения 311-й дивизии откатываются к Волхову. 4-я советская армия оказывается рассеченная на три отдельных группы. 285-я и 311-я дивизии оказываются оттесненными в полосу действия 54-й армии, в результате чего, передаются в эту армию.
19 октября 1941 года немцы захватывают Кириши.
8 ноября 1941 года немцы захватили Тихвин, тяжелые бои разгорелись на подступах к Волхову. В ожесточенных боях нашим частям удается остановить немцев и предпринять ряд контрударов, позволивших 7 декабря 1941 прорвать позиции немецких войск, и 9 декабря, освободить город Тихвин. Одновременно с 4-ой армией, 3 декабря из района Войбокало в направлении на Кириши наносит удар 54 армия генерала И.И. Федюнинского. В ударную группу 54 армии вошли 311-я, 285-я и 80-я стрелковые дивизии, 6-я бригада морской пехоты и 122-я танковая бригада. В истории боев за Погостье, номера этих частей будут вписаны не только "красной строкой" подвига и славы русского солдата, но и солдатской кровью, растворившейся в торфяных водах реки Мги.
Вот как, увидел Погостье фронтовой корреспондент Павел Лукницкий: "... Маленькая станция (точнее - разъезд) Погостье расположена у пересечения линии Кириши-Мга речкою Мгою. С юго-западной стороны железной дороги, сразу же за станцией, по обоим берегам Мги, протягивается километра на полтора-два в глубину территории, давно занятой немцами, деревня Погостье ( от которой не осталось уже ни одного дома ). Еще дальше, на юго-западе, с речкой сливается ручей Дубок, подбегающий к ней со стороны железной дороги. Сквозь станцию и деревню проходит большая грунтовая дорога. Она уходит вдоль речки Мги к деревни Виняголово, минует ее и дальше разветвляется на две дороги : одну, ведущую к деревни Шапки и к Тосно, другую - к Любани...".
13 декабря 1941 года 281 стрелковая дивизия получает приказ командования 54 армии : "... сосредоточится в р-не Рабочего поселка № 8 и по готовности наступать на Погостье с задачей овладеть ею. По овладении Погостье, создать круговую оборону. Одним батальоном овладеть Виняголово и вести разведку Малукса - Березовка. Лыжный батальон выбросить на Посадников Остров ...".
В воспоминаниях М.А. Коржкова, в 1941 году он был командиром роты 1066-го стрелкового полка 281-й стрелковой дивизии, описываются первые бои за Погостье в декабре 1941 года. "...Нашу дивизию направили на правый фланг 54-й армии, в район станции Погостье. Надо было выбить из нее фашистов. Такую задачу поставил нашему первому батальону командир полка майор Я.С. Воловик - в ночном бою, без артиллерийской подготовки, обойти ее лесом и ударить неожиданно с фланга...Декабрьская ночь, глухой лес оказались нашими союзниками, позволили незаметно добраться до станции Погостье. Остановились в километре от нее... Прислушались. Станция словно вымерла. Ни единого звука не раздавалось в ночи..."
Участок фронта где располагалась станция Погостье была на стыке двух наступающих советских армий 54-й и 4-й, и пока был второстепенным. Только после того, как немцы остановили наши части под Киришами, а 54-ой армии не удалось пробиться севернее, наступление в районе разъездов Погостье-Жарок приобрело свой жутко кровавый - яростный характер.
15 декабря 1941 года в атаках за овладение станции Погостье части 281 СД успеха не имели. Споткнувшись о крепкую оборону 269-й пехотной дивизии противника в р-не Погостье, дивизия увязает в этих боях. Только 16 декабря один из полков дивизии занимает часть железнодорожного полотна, два других полка все еще ведут наступательные бои за Погостье. В результате трехдневных боев частям дивизии удается 17 декабря 1941 года захватить станцию и деревню, занять круговую оборону - так описываются первые бои за станцию Погостье в декабре 1941 года.
Вернемся к воспоминаниям командира роты 281-й дивизии : "... Наша рота, первой ворвавшись на станцию, застала гарнизон врасплох. Поднялась паника. Гитлеровцы выскакивали из домиков и блиндажей, метались по улице и задворкам. Их настигали меткие автоматные и пулеметные очереди...начали поступать первые донесения из взводов. Лейтенант Иевлев передал со связным, что пробился к вокзалу, взял в плен пять вражеских солдат...Бой за станцию продолжался еще с час...Участвовала в нем и наша вторая рота, подошедшая справа...К пяти часам утра на станции Погостье воцарилась тишина. Почти весь гарнизон был уничтожен. Мы захватили более двадцати пленных, артиллерийскую батарею, несколько минометов...Однако потери, хотя они и не шли ни в какое сравнение с вражескими, были значительными. В бою погибло одиннадцать наших товарищей, девятнадцать были ранены...Собрали бойцов, построили. Немного нас было, не набралось и тридцати. Фактически неполный взвод...".
В журнале боевых действий 54 армии сказано, что подразделениями 281 СД заняты населенные пункты : ст.Малукса, Березовка, Виняголово, Кондуя, Шала и разъезд Жарок...". Похоже что немцы не ждали наступления 281 СД, так как описания боев за эти населенные пункты нет. Все силы немцев сейчас брошены на "затыкание дыр", на встречу наступающих по реке Волхов частей 54-й и 4-й армий с целью захвата Киришей.
Далее по воспоминаниям М.А. Коржова следует, что подразделения 281 дивизии заняли оборону в районе пяти километров от Погостья, в сторону Виняголова, и днем приняли там бой. Роте, которой командовал Коржов, удалось отбить атаку противника, который привлек танки. К вечеру немцы потеснили наши части обратно к Погостью, и роте поступил приказ отходить. "...С горечью в сердце покидали мы обжитые за этот день траншеи и блиндажи. Но мы были твердо убеждены, что наше отступление - явление временное. И действительно, 18 декабря наш полк снова атаковал противника..."
В журнале боевых действий 54 армии за 1941 год записано : "... 19 декабря 1941 года. В 20.30. 18 декабря противник группой автоматчиков более 100 человек с двумя танками ворвался в Погостье и вытеснил части 281-й стрелковой дивизии. Попытки восстановить положения успеха не имели. Противник закрепился.".
Вот именно здесь, воспроизведя строки из воспоминаний бывшего командира роты 1066 стрелкового полка и архивные документы штаба 54 армии, мы, впервые сталкиваемся с фактами не совпадения в описании одних и тех же событий. В документах штаба армии записано, что попытки овладением станцией Погостье 281-й стрелковой дивизии были неоднократны и в первые дни безрезультатны. А по воспоминаниям М.А. Коржова выясняется, что подразделения 1066 полка овладели Погостьем первым же внезапным ночным ударом и закрепились там. Получается, что немцы не ожидали удара в направлении Погостья и были не подготовлены к бою. А в документах армии читаем : "...В результате трехдневных боев...". Можно оценить это так - немцы отбивая атаки 281 дивизии в течении трех дней были не готовы к нападению в четвертый. Не подготовились, не подбросили подкреплений, а спокойно улеглись спать в блиндажах, землянках и даже "чудом сохранившихся" отдельных домиках, а при внезапной атаке 1066 полка : "...метались по улице и задворкам...". Кому верить ? Работая с архивными документами и воспоминаниями участников описываемых событий, и часто встречаясь с такими не совпадениями я больше верю памяти бойцов и командиров 54 армии. Ведь далее в документах штаба армии мы узнаем, что подразделения дивизии также овладели населенными пунктами : станцией Малукса, Березовка, разъезд Жарок, Виняголово, Шала и Кондуя. Но как, говорится выше описания боев за эти населенные пункты отсутствуют. Факт овладения несколькими населенными пунктами разбросанных на больших расстояниях друг от друга если честно вызывает сомнение. Если Виняголово находилось не далеко от Погостья, то до Жарка было 15 километров, а до Кондуи и того больше. А ведь в документах штаба армии упоминаются трехдневные бои только одну станцию Погостье. Опять немцы не ждали на четвертый день нашей "ночной вылазки" и спокойно отдали две станции на железнодорожной ветке и четыре деревни. Скорее всего немцев в них не было и наши разведчики не встретив в этих населенных пунктах немцев сообщили о их захвате. А бои за эти пункты развернулись с подходом основных сил противника спустя несколько дней, после того как было доложено в штаб армии о якобы уже ведущихся боях. Об этом косвенно упоминает в своих воспоминаниях М.А. Коржов, описывая бои в районе Виняголово, когда его роте пришлось отойти и отдать Погостье противнику. Если в начале воспоминаний, когда его рота вела ночной бой за овладение Погостье, не о каких либо боях ведущихся рядом он не упоминает, то когда его солдаты оставляли рубеж обороны в районе Виняголово Коржов упоминает : "...Но откуда-то слева по-прежнему доносились клекот пулеметных очередей, глухие разрывы снарядов...".
После освобождения Тихвина, части 54 армии фронтом от Войбокало-Волхов наступают с севера-востока по направлению Погостье-Оломна, часть дивизий 4-ой армии фронтом наступают с востока в этом же направлении. На центральном участке наступления 54 армии, немцы 20 декабря 1941 года подтянув свежие силы в район Погостье, в результате контратаки занимают станцию Малукса. 281 СД ведет тяжелый бой северо-западнее Малуксы. 22 декабря 1941 года, силами вновь прибывшей 269 пехотной дивизии противник наносит удар с направления Погостье-Гороховец.
В воспоминаниях немецкого ветерана В. Занднера, опубликованных в Германии, говориться: "…Когда в середине декабря 1941 года 269-я пехотная дивизия была переброшена в район северо-восточнее Тосно, ее полки еще не представляли, что им предстояло. Но, что в конечном итоге произошло, превзошло все опасения…".("Der Landser" Nr/1847, со стр. 32 и до конца).
Немецкий ветеран описывает бои за деревню Лодва, что находилась в пяти километрах от станции Малукса: "…Хаупман Харрендорф, командир 3-го батальона 469-го пехотного полка, со своим батальоном 20 декабря 1941 года во время ожесточенного схватки овладел Лодвой, захватив в плен при этом целых 16 человек. Русские бились с таким упорством, что можно было лишь догадываться, что им приказывали комиссары и командиры. Из одиночных окопов они вели бой до тех пор, пока их не забросали гранатами…". ("Der Landser" Nr/1847, со стр. 32 и до конца).
26 декабря 1941 года командование 54 армии сосредотачивает в районе Оломны части 285-ой и 3-й гвардейской стрелковых дивизий.
27 декабря 1941 года части 54 армии пытаются контратаковать противника и подходят на подступы к Погостью:
- 281 стрелковая дивизия - перерезает ж\д 2 км северо-восточнее Погостье, и одним полком ведет наступающий бой в районе развилки дорог 3,5 километров северо-восточнее станции;
- 80 стрелковая дивизия - двумя полками (77-м и 153-м) перерезали дорогу в районе разъезда Жарок и ведут бой с противником в районе отметок 58,0 и 49,6, 218 стрелковый полк ведет бой в районе Бараки Восточные. А 311-я стрелковая дивизия полковника Биякова у Посадникова Острова и у Ларионова Острова с ходу прорвалась дальше к югу, за железную дорогу, и угрожая окружением Киришей, выдвинулась в немецкий тыл.
Осенью 1994 года в одной из многочисленных воронок, "рассыпанных как горох", на местности прилегающей к станции Погостье, поисковиками были найдены останки 17-и воинов. У одного из погибших в смертном медальоне была вложена записка: " Ленинградская область Окуловский район Подберезовский с\совет деревня Боево, Сергеев Иван Петрович ". Записка была написана на простом листке бумаги, вырванном из блокнота. Карандашная запись читалась очень хорошо. Когда благодаря работникам Окуловского РВК Новгородской области (ранее, некоторые районы Новгородской области образованной в 1944 году, входили в состав Ленинградской области) удалось разыскать дочь Ивана Петровича. Надежда Ивановна Федотова рассказала, что отец был призван на фронт с началом войны в 281-ю стрелковую дивизию формировавшуюся в Новгородской области. Когда, после войны, в деревню вернулись с фронта мужики-односельчане, один рассказал, что 28 декабря 1941 года в бою на подступах к станции Погостье, капитан Сергеев, единственный оставшийся в живых из офицеров полка, поднял в атаку красноармейцев и погиб от первой же пули...
По реке Волхов наступают, выбивая немцев из опорных пунктов части 54-ой армии. 27 декабря 1941 года 13 гв.стрелковый полк 3-й гвардейской дивизии внезапным налетом с тыла овладевает деревней и станцией Андреево. 28 декабря полк имеет задачу сосредоточится на станции Погостье. Но при следовании в данном направлении встречает сопротивление немцев в районе Восточных Бараков.
28 декабря 1941 года в наступление из района Бараки Западные в направление Погостье устремляется 285 стрелковая дивизия. К отметке 49,6 расположенной 2 километра южнее д. Шала, между станцией Погостье и разъезд Жарок, с боем выходит 2-й лыжный полк под командованием майора А.Ф. Щеглова. Подразделения 311 стрелковой дивизии встретив сильный огонь противника отходят севернее железной дороги. Два полка 281 стрелковой дивизии (1062 и 1064) контратакованные превосходящими силами противника при поддержке 6 танков отходят за линию железной дороги.
В журнале боевых действий 13-го гвардейского (ранее 666-го) стрелкового полка за 29 декабря 1941 года записано: "... Полк перешел в наступление, сбил боевое охранение противника, занял деревню Малукса и вышел к станции Погостье, где укрепился и перешел к обороне..." Вот так, на болотистых берегах реки Мги, появились полки прославленной 3-й гвардейской стрелковой дивизии, получившей звание гвардейской, в боях под Ельней, в августе-сентябре 1941 года и ранее имеющей номер 153-й. Участвуя в боях в октябре 1941 у "рощи Круглой", в районе Гонтовой Липки и Гайтолово, в ноябре 1941 на реке Сясь, в декабре дивизия развивает наступление в Тихвинской операции под командованием генерал-майора Н.А. Гагена. Здесь следует остановиться на личности командира дивизии, так как с именем Николая Александровича Гагена, нам еще придется встретиться далее. Это один из 1605 офицеров Красной Армии которые были по национальности немцы. Всем известна трагическая судьба российских немцев в годы Великой Отечественной войны. Они попали в разряд "провинившихся" народов, вся вина которых заключалась в том, что исторические корни связывали их со странами, воевавшими против СССР. (А.А. Герман, А.Н. Курочкин "Немцы СССР в "Трудовой армии" (1941-1945), Москава "Готика", 2000, стр.5) Но своим мужеством и героизмом Николай Александровича стал исключением из этого правила и дослужился к концу войны до звания генерал-лейтенанта. Его судьба на долго была связана с Волховским фронтом. После командования 3-й гвардейской дивизии, он был, до января 1942 года, командующим Волховской оперативной группы, затем до апреля 1943 года, командующим 4-м гвардейским корпусом, который принимал участие в создании Погостьевского выступа.
Далее в журнале боевых действий полка сказано:
"... 30 декабря 1941. Полк ведет бой за овладение станцией Погостье, но недостаточность пехоты не дает перевеса в завершении боя. Противник упорно обороняет станцию Погостье и железную дорогу...".
285 стрелковая дивизия передовыми частями подошла к линии железной дороги 2 км. юго-восточнее станции Погостье. 80 стрелковая дивизия действует в тылу противника в районе севернее Кондуя.
Многим молодым поисковикам запомнились рассказы о рейдах по тылам противника со слов бывшей санитарки 80-й стрелковой дивизии Ирины Васильевны Дружинской. Ирина Васильевна, сколько могла, пока позволяло здоровье, ездила на каждое наше захоронение найденных останков погибших солдат в Погостье. Ее рассказы звучали и во время захоронений, и во время когда, за "поминальной" кружкой, проходящей по кругу среди поисковиков, мы молча случали истории подвига и славы русских солдат, сидя у теплой печки, в доме приютивших нас местных жителей деревни Погостье, деда Саши и бабы Нюры. Сейчас, "набивая" эти строки, уже нет не Ирины Васильевны, не деда Саши, но их голоса и их рассказы остались в памяти. Слушая Ирину Васильевну Дружинскую, мы не могли поверить, что эта женщина в суровую пору 1941 года, пошла на фронт 18-и летней девушкой и лютой зимой 1941-1942 года, на себе по снегу вытаскивала тяжело раненных бойцов и командиров, тем самым спасая их жизни. Она не раз ходила через линию фронта, чтобы доставить раненных и каждый раз возвращалась в полк, ведущий тяжелые бои в тылу противника. Потом, было ранение, госпиталь, школа переподготовки и окончание войны в звании старшего лейтенанта воздушно-десантных войск. Познакомились мы с И.В. Дружинской через Валентина Андреевича Трофимова, сына найденного нами солдата Андрея Федоровича Трофимова. Он всю жизнь, искавший следы, пропавшего без вести отца, когда узнал, что отец погиб в районе станции Погостье, стал считать, что отец служил в 80-й стрелковой дивизии и поддерживал связь со многими ветеранами 80-й дивизии. Документальных подтверждений этому нет. Но, в документах 54-й армии встречаются сведения, что части 80-й дивизии пополнялись за счет пополнения, выздоравливающих после ранений ленинградцев, так называли всех бойцов, кто был вывезен из осажденного города. Да, и история 80 стрелковой дивизии интересна. В сентябре 1941 года наименование кадровой дивизии под номером 80 получила сформированная 27 июля 1941 года в Ленинграде 1-я гвардейская дивизия народного ополчения. До получения кадрового номера, ополченская дивизия приняла жестокий удар немцев на Лужском рубеже под Кингисеппом, а в сентябре 1941 года была переброшена под Волхов.
В воспоминаниях И.Н. Николаева, бывшего командира батальона 218-го стрелкового полка 80-й стрелковой дивизии рассказывается о проходе в тыл немцев : "... (...) был получен приказ перейти железную дорогу Мга-Кириши левее разъезда Жарок и наступать в направлении Чудово. Полк в составе дивизии уходил в тыл противника. Предстояло преодолеть болото Соколий Мох протяженностью пятнадцать километров. Главную трудность представляла борьба с самим болотом, ибо немцы в этот район никогда и не совались. Как известно, снега зимой в сорок первом году было очень много. Причем выпал он рано, еще до заморозков. Под толстым слоем снега болото не везде замерзло. В таких случаях проваливались даже люди, а нам предстояло провести здесь тылы и батальонную артиллерию...(...)... Болото преодолевали без всяких помех со стороны противника. Видимо, немецкое командование и не предполагало, что через него можно провести целую дивизию...".
30 сентября 1991 года поисковиками отряда "Молодежный Исторический Фонд" недалеко от железнодорожного моста, на болотистом берегу реки Мга, была обнаружена артиллерийская воронка заполненная водой. При вскрытии воронки были извлечены останки 24-х погибших воинов, найдено 9 медальонов. Постоянно приходилось выкачивать ведрами поступающую воду и руками перебирать торфяную жижу, чтобы ,не дай Бог, не пропустить солдатский смертный медальон. Первый найденный медальон в этой воронке, как позже выяснилось, принадлежал бойцу 3-й гвардейской стрелковой дивизии. Вкладыш медальона сохранился хорошо и по этому его удалось вскрыть тут же. К сожалению вкладыш был заполнен чернилами, и поэтому вода размыла некоторые слова. Сразу же удалось прочесть следующие строки: "......... (фамилия не читалась) Иван Антонович, 1913 г.р., Уроженец: Алтайский край Панкрушихинский р-н д. Бер........, Мобилизован Панкрушихинским РВК". Началась долгая и кропотливая работа по переписке с органами государственной и военной власти Алтая. В течении года работники "Книги Памяти" Панкрушихинского района устанавливали имя павшего воина и велась переписка. И вот долгожданный ответ, от руководителя рабочей группы по изданию "Книги Памяти" Зои Тимофеевны Протас : " Я просмотрела, как вы сказали все карточки с данными, на всех Иванов Антоновичей, и нашла ! Вот он : Тюхтин Иван Антонович, 1913 г.р., уроженец деревни Береговое ". В Центральном Архиве Министерства Обороны нам сообщили, что : "красноармеец, сапер 208 отдельного саперного батальона 3-й гвардейской стрелковой дивизии Тюхтин И.А. значится пропавшим без вести в бою 30 декабря 1941 года в районе станции Погостье Мгинского района Ленинградской области". Так как останки Ивана Антоновича были найдены с правой стороны железной дороги Мга - Кириши, на той стороне, где находились немецкие позиции, становиться ясно, что он один из тех немногих, кому удалось в жестоком бою пересечь линию железной дороги и ворваться в расположения немцев...
Из девяти медальонов найденных в воронке на берегу реки Мга, удалось прочесть только четыре. Один принадлежал Тюхтину, второй красноармейцу Заживихину Ивану Ермолаевичу, родом из села Большая Черниговка Черниговского района Куйбышевской области, который считался пропавшим без вести с марта 1942 года. Третий - красноармейцу Трофимову Андрею Федоровичу, уроженцу Ленинградской области Парголовского района деревни Ручьи, значившийся пропавшим в марте 1943 года и последний медальон был заполнен на имя младшего сержанта, командира пулеметного расчета Пахомова Серафима Федоровича, призванного в 1940 из города Раненбурга Рязанской области. Удалось разыскать родственников троих солдат. Вот, что пишет сын Трофимова А.Ф., Валентин Андреевич , племяннику красноармейца Заживихина : "... Очень обрадовался письму, так как давно хотелось установить связь с родственниками однополчан моего отца. Вольно или невольно, а жизненные дороги наши сошлись у железнодорожной станции Погостье. Станция ( скорее полустанок) представляет собой маленький кирпичный домик и железнодорожную платформу. Рядом расположен поселок. Местность у станции ровная, болотистая, заросшая кустарником и ольхой с березой. У самой станции железную дорогу пересекает река Мга. На правом ее берегу в 73-х шагах от насыпи железной дороги в воронке ребята из поисковой группы нашли останки моего отца, твоего дяди и их однополчан. Я насчитал их 24... Мне 54 года. Жили мы в пригороде Ленинграда. Я и все мои предки коренные петербуржцы. Отец, Трофимов Андрей Федорович, ушел на войну в 1941 году, рядовым в пехоту. Воевал на Карельском перешейке, где в декабре 1941 года был ранен в ноги. На излечении находился в Ленинграде. После выздоровления был направлен на фронт. После войны пришло извещение о том, что он пропал без вести. Больше о нем я ничего не знал до ноября 1991 года...По адресу, указанному отцом в медальоне, меня нашли ребята из поисковой группы... Конечно, много было переживаний, поездок, телефонных звонков, встреч и бесед с людьми, размышлений. Сообщением об отце, о котором я почти ничего не знал и ждал все эти годы, я был потрясен. Долгое ожидание - это как незаконченное дело, которое требует окончания. Мой отец ушел на войну и не вернулся. Где он ? Что с ним ? И вот эта внутренняя напряженность выплеснулась, когда и стало известно место гибели. Когда я ехал зимой в Погостье, то воспринимал далекие военные события как бы со стороны. А оказавшись у воронки, увидев и потрогав кости, я ощутил, как идет мороз по коже, осознал трагизм событий зимы 1942 года. Ожидание закончилось, имя моего отца и твоего дяди вернулось с войны. Нам повезло, мы дождались их. Теперь можно приехать к ним на могилу и помянуть их добрым словом".
А вот, что написал племянник Ивана Заживихина - Виктор Васильевич Заживихин : " Когда родился я, Ивану было семнадцать лет, а когда мне исполнилось три года, Заживихиным пришла с фронта похоронка, что Иван Ермолаевич Заживихин погиб по Ленинградом в бою с фашистами. Перед войной Ивана взяли в армию. Он прислал домой фото свое в виньетке с надписью. На фото красивый парень в военной фуражке, гимнастерке, с живым блеском в глазах...Писал Иван и с фронта. Написал и из госпиталя, что был ранен, но скоро выпишут и опять на передовую. И на этом все. И похоронка была не ошибкой. Прошло с той поры пятьдесят лет, о Иване чаще вспоминали по его фото в виньетке, хранившейся у Александры, единственной представительнице семьи.. И вдруг...на наш Большечерниговский райвоенкомат приходит такое письмо... что нашли останки нашего Ивана." .
Вернемся к описанию боев, в журнале боевых действий 13 -го гв.СП : " 31 декабря 1941 года. Полк ведет бой за станцию Погостье. Захватил большие трофеи. Противник упорно обороняется. Потери : убито 16 человек, ранено 40...".
В мае 1996 года поисковой экспедицией Новосибирского военно-патриотического объединения "Мужество, Героизм и Воля" недалеко от станции была "поднята" воронка с находящимися в ней останками 79-и воинов. При эксгумации удалось найти только один смертный медальон, да у одного из погибших на лацканах шинели сохранились по одному "кубику", что означало звание младшего лейтенанта. Погибшим, чей медальон нашли новосибирцы, оказался уроженец Запорожской области Украины, красноармеец Окселенко Яков Миронович с 1916 года рождения. Червонноармейский райвоенкомат Житомирской области ответил нам, что в их документах Окселенко значится как пропавший без вести в апреле 1944 года. Во втором томе Книги Памяти Ленинградской области можно найти следующие данные : Акселенко Яков Миронович, 1916 г.р.,стрелок 666 СП 3 гв.СД, погиб в бою 31 декабря 1941 года. Ошибка в первой букве фамилии, зато становится ясно ,в документах какой части надо искать данные на погибшего. И действительно в документах ЦАМО есть входящее донесение 1201с-42 от 3-й гв.стрелковой дивизии, в котором мы находим данные совпадающие с адресом указанном в медальоне и записью в Книге Памяти.
В этот же день, 31 декабря, 281 стрелковая дивизия ведет бои с северо-запада на подступах к Погостью, а 285-я дивизия перерезав железную дорогу пробивается в направлении на Кондую, тем самым расширяя прорыв 54 армии по направлению к Любани.
В боевом журнале 13-го гвардейского полка , читаем следующие записи:
"... 2 января 1942 года. Полк несколько раз пытался перейти линию железной дороги и каждый раз сильным шквальным огнем противника откатывался на исходное положение. Потери :убито - 24 человека, ранено - 15 человек....".
3 января 1942 года. В одной из атак предпринимавшихся подразделениями 9-го гвардейского стрелкового полка 3-й гвардейской стрелковой дивизии погибает командир пулеметной роты, гвардии старший лейтенант Синявин Федор Федорович. 6 февраля 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР ему было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Это высокое звание Федор Федорович получил за бои в ноябре 1941 года, когда он возглавил группу бойцов и отбил атаку противника предпринятую на КП полка, в следующем бою возглавил рукопашную схватку и отразил атаку противника. В справочнике Герои Советского Союза, Синявин Федор Федорович значится погибшим в бою вблизи д. Морозово Волховского района Ленинградской области, хотя 3 января 1942 года дивизия вела жестокие и кровопролитные бои в районе станции Погостье, а деревня Морозово была освобождена частями дивизии 20 декабря 1941 года. Следовательно погибнуть в р-не деревни Морозово он не мог. Это же опровергает участник боев и свидетель гибели старшего лейтенанта Синявина Ф.Ф.....
В Книге Памяти Ленинградской области указано, что Герой Советского Союза Синявин Ф.Ф. захоронен на воинском мемориале Новая Малукса. Ясно, что имеется в виду, что он там увековечен, так как Новая Малукса на протяжении всего 1942 года была занята немцами.
4 января 1942 года в журнале боевых действий 54 армии записано : "...281 стрелковая дивизия разведкой боем установила, что по линии железной дороги противник имеет хорошо организованную систему огня, в железнодорожной насыпи имеются тоннели, установлены огневые точки....Части дивизии находятся в 250-300 метрах от железной дороги... Атаки успеха не имели...".
Вернемся к журналу боевых действий 13-го гвардейского полка :
"... 4 января 1942 года. Полк пытается перейти в наступление с флангов, но отходит под сильным, шквальным огнем противника. Потери : убито - 17 человек, ранено - 19...
... 6 января 1942 года. Полк несколько раз пытался перейти линию ж\д и каждый раз противник шквальным огнем заставлял отходить на исходное положение. Потери : убито - 48 человек, ранено - 30..."
И так, день за днем, в журнале записываются неудачные попытки полка овладеть станцией Погостье и железнодорожным полотном...
Пока 13 гв.СП (666 СП) вел бои за овладение станцией и деревней Погостье, два других полка 3-й гвардейской дивизии 9 гв.СП (505 СП) и 5 гв.СП (435 СП) 3 января 1942 перерезали железную дорогу северо-западнее д.Шала и наступают в сторону Виняголово, прикрывая спину 13-го гвардейского полка. 5 января два наступающих полка отражают сильную контратаку противника поддержанную танками, только 1-й батальон 435 -го полка отразил за день три атаки немцев.
Два полка 285 стрелковой дивизии ( 1013 и 1015) 6 января 1942 года с боем расширяют полосу прорыва частей в сторону разъезда Жарок, наступая по железнодорожному полотну. В этот же день части 198-ой стрелковой дивизии прорвав укрепленный рубеж обороны на железнодорожной насыпи, устремляются в направлении на юг. В это время в тылу противника продолжают действовать, в районе Мягры-Драчево, части 311 стрелковой дивизии, которые в конце декабря 1941 года, перешли линию фронта в районе болота Соколий мох, с задачей рейда по тылам немцев. "... Став нашим изолированным форпостом, испытывая трудности без снабжения, эта дивизия продолжала вести ожесточенные наступательные бои..." - так о 311-й пишет Павел Лукницкий. 80 стрелковая дивизия основными силами перешла железную дорогу и продолжает движение на Зенино, в результате боя тяжело ранен командир дивизии полковник Бригин.
В монографии кировского историка Петра Ефимовича Козлова "Сотворение Победы" описываются тяжелые испытания 311-й кировской дивизии: "...Отсутствие прохода через железную дорогу сильно затруднило снабжение 311-й дивизии продовольствием и боеприпасами, эвакуацию раненных и больных. Снабжение осуществлялось только носильщиками, каждый раз с боем прорывавшимися через оборону противника...Стремясь уничтожить дивизию, враг шел на любые меры, включая и провокационные : пытался говорить по радио с командиром дивизии полковником Бияковым от имени командования армии, запрашивал у него координаты КП полков и дивизии, разбрасывал листовки с обращением к бойцам и командирам дивизии сдаться, утверждая, что они окружены, угрожая им голодом, в листовках, распространяемых в тылу наших войск, провокационно сообщалось, что 311-я дивизия сдалась немецким войскам и прекратила существование. Однако дивизия продолжала жить. В исключительно трудных условиях, часто под открытым небом, в суровые январские морозы. при недостатке боеприпасов, порой не получая по несколько дней продовольствия, части дивизии продолжали стойко и мужественно выполнять свои задачи : контролировать коммуникации противника и в то же время отражать его попытки окружить и уничтожить советское соединение...".
Немецкий ветеран В.Занднер, в своих воспоминаниях описывает события глазами с другой стороны линии фронта: "…Теперь, в середине января 1942 года, 269-я пехотная дивизия должна выполнять тяжелую задачу - держать линию Погостье-Лодва-Пушечная. Местность, которая состоит из лесов, болот и трясин, которые, что никто не ожидал, замерзли. Повсюду враг может прорвать чрезмерно растянутую переднюю линию рубежа. Особенно опасен восточный фланг дивизии у Сокольего болота (болото Соколий Мох - авт.) - здесь нет касания с соседней дивизией. Но командование корпусом призывает, требует - русские не должны дойти до Любани. Дивизия должна держать позиции любой ценой. Ну и как же и чем ? - говорит генерал фон Лейзер, прочитав радиограмму. Никаких резервов, роты зачастую состоят из 30 лишь человек. Положение непредсказуемое. Не проходит и дня, чтобы не пропадала связь с одним из полков или батальонов. В тылу русскими постоянно атакуются точки, склады боеприпасов, перевязочные пункты и даже штабы. Тогда это значит : все к ружью ! Повара, сапожники, портные, конюхи, шоферы хватаются за оружие. Кто недостаточно быстро стреляет, попадает в прорезь прицела или погибает от саперной лопатки. Война в болотах и лесах - жестокая и кровопролитная война. К тому же температура до минус 40. Строительство укрытий из-за замершей земли не представляется возможным. Близость противника и постоянные тревоги не оставляют времени для "рабочей деятельности". Тут и там возникают самодельные шалаши. Туда прячутся смененные часовые и пытаются согреться. Разводят маленькие бездымные костры, пытаясь разогреть замороженные ноги. Но очень часто такой костер развести не получается. Тогда поднимается чад, который закапчивает лица и режет глаза. Уход за телом невозможен. Генерал фон Лейзер исходя из всего этого, составил письменный доклад в армейский корпус. Он пишет: Боеспособность дивизии падает изо дня в день. Количество транспорта и лошадей настолько мало, что дивизия собственными силами больше не может выдвигаться на марш. Укрепления не приспособлены к зимним условиям, а случаи обморожений превзошли все нормы…".("Der Landser" Nr/1847, со стр. 32 и до конца).
7 января в состав армии прибывает 11 стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Владимира Ивановича Щербакова, на которую в последствии упадет самая тяжелая участь боев за Погостье. После жестоких боев в составе 8-й армии под Кингисеппом и Ораниенбаумском плацдарме в районе сосредоточения располагаются 219-й и 320-й стрелковые полки, остальные подразделения дивизии находятся на марше. Но не смотря на отсутствия штаба, специальных частей, артиллерийского и одного стрелкового полка (163-го) дивизии ставится задача: не дожидаясь сосредоточения всех частей дивизии, совершить ночной марш и до рассвета заменить части 3-й гвардейской дивизии и сразу перейти в наступление. По воспоминаниям бывшего командира 11 стрелковой дивизии В.И. Щербакова, при выдвижении полков на смену подразделением гвардейской дивизии они попадают у железнодорожной насыпи под организованный огонь противника и несут потери. Позднее выясняется, что подразделения 3 гвардейской дивизии, будучи малочисленными, проникли между опорными пунктами немцев в глубину их обороны на 2,5-3 км незамеченными и радировали оттуда командиру дивизии, что прорвали оборону противника и ведут бои в районе 3-х километров западнее железной дороги. Что в принципе и было так, но, только пройдя не замеченными между опорными пунктами немцев, они сами не заметили эти узлы сопротивления, которые были развернуты у противника вдоль всей железнодорожной насыпи. Непроверенная информация "пошла" дальше. Командир 3 гвардейской дивизии полковник А.А. Краснов не проверив полковые донесения завел в заблуждение штаб армии и дивизия Щербакова при выдвижении на передовую, попала на хорошо организованную оборону противника в том месте, где должен был бы, находится тыл гвардейской дивизии.
В своих воспоминания Владимир Иванович Щербаков, ни разу не называет имя и отчества командира 3-й гвардейской дивизии Анатолия Андреевича Краснова. В его книге "На приморских флангах (воспоминания командарма)" на странице 85, инициалы Краснова даны ошибочно - "А.Д. Краснов". Что это, опечатка типографии или преднамеренность автора. По тексту воспоминаний видно, что Владимир Иванович не жалует Героя Советского Союза Анатолия Андреевича Краснова. Кстати о том, что он Герой Советского Союза Щербаков тоже не упоминает. Хотя согласитесь, тогда в январе 1942 года у нас было мало командиров дивизий имеющие такое высокое звание. С командованием Красновым 3-й гвардейской дивизии тоже много интересного. Например в справочнике ЦАМО ……. значится, что А.А. Краснов находился в командовании 3-й гв.СД с 19 декабря 1941 года по 8 марта 1942 года. А, в директиве Ставки ВГК № 170045 от 26 января 1942 года и в Приказе Ставки ВГК № 0023 "…О формировании 4-го гвардейского стрелкового корпуса" сказано: "…Командиром 4-го гвардейского стрелкового корпуса назначить командира 3-й гв. стрелковой дивизии генерал-майора Гагена Н.А…". То есть, судя по этим данным, получается, что в январе 1942 года у 3-й гвардейской стрелковой дивизии было два командира. Хотя по другим данным точно известно, что Николай Александрович Гаген с декабря 1941 по январь 1942 года был командующим Волховской оперативной группы. Но вернемся к воспоминаниям Щербакова и к его взаимоотношениям с командиром 3-й гвардейской дивизии А.А. Красновым. Может быть, в своих воспоминаниях Владимир Иванович не стал сильно ставить акцент на личности командира 3-й гвардейской, который "подставил" Щербакова в первые дни появления его дивизии под Погостьем, так как в последствии Анатолий Андреевич командовал прославленной 45-й гвардейской дивизией, и такие воспоминания могли "подмочить" хорошую репутацию Краснова.
В журнале боевых действий частей 54 армии за 10 января 1942 года записано :
"... 281 стрелковая дивизия, взаимодействуя с частями 3-й гвардейской дивизии с 21.00 ведет бой за овладение ст.Погостье. 285 стрелковая дивизия ведет бой за овладение разъезда Жарок...1029 стрелковый полк 198 стрелковой дивизии начав наступление в 11.00 вдоль железной дороги в юго-восточном направлении к 18.00 продвинулся на 150-200 метров, дальнейшее продвижение задержано сильным огнем противника...".
10 января 13 гв. стрелковый полк 3 гв. дивизии предпринимает очередную атаку, и утром 11 января группа бойцов врываются на станцию, захватив несколько домов. Но днем, вновь контратаковавшей группой противника полк отброшен за полотно железной дороги.
"...Все повторные попытки перейти линию ж\д не привели к решению задачи... При наличии 72-х человек, полк отошел на исходные рубежи..".
При поисковых работах проводимых новосибирцами, в мае 1996 года, в районе станции в одной из воронок были найдены останки 51-го воина. Одним из погибших, установленный по медальону, оказался красноармеец Сазонов Сергей Филиппович, 1916 г.р. Из Серовского РВК Свердловской области откуда родом был Сазонов пришел ответ на наш запрос, что Сергей Филиппович значится пропавшем без вести в августе 1944 года. В донесении же архива № 2101с-42, в котором нашли данные на Окселенко, значится : красноармеец 13 гв.СП 3-й гв.СД Сазонов Сергей Филиппович - пропал без вести в бою 11 января 1942 года за станцию Погостье.
Как мы уже знаем, в бою 11 января, когда полк в первый раз овладел станцией, и опять потерял ее, в полку осталось в живых 72 человека. Все остальные легли на подступах к станции, и теперь спустя десятилетия мы находим их останки.
Тяжелая обстановка складывалась на всей протяженности фронта где он соприкасался с железнодорожным полотном. Дивизии и полки по несколько раз прорывали оборону противника по насыпи железной дороги, и по несколько раз откатывались обратно. Вот интересный документ хранящейся в ЦАМО: "... Штаб 285 СД... При этом представляю именные списки безвозвратных потерь на рядовой и младший начальствующей состав 1015 стрелкового полка за январь 1942 года на 263 человека... Задержка представления указанных списков вызвана тем, что 1015 СП в январе 1942 года перейдя с боем линию железной дороги у разъезда Жарок, оставили в тылу противника большую группу раненных красноармейцев, в связи с невозможностью их эвакуировать, из-за овладения противником линии железной дороги на всем протяжении. После длительной проверки установить судьбу 244-х красноармейцев все же не представляется возможным и они в списках указываются как пропавшие без вести...". Вот так, бросив в лютый январь, на верную смерть, раненых бойцов их просто списывают как пропавших без вести. И это не единичный документ встречающейся в залежах архива.
Акт приведенный выше можно дополнить и воспоминаниями очевидцев. Так, работая над этими материалами мой хороший товарищ из Москвы Анатолий Васильевич Попов, один из начинателей поисковой работы в районе станции Погостье, привез мне воспоминания В.В. Киселева, в годы войны разведчика, который описывал это бой. Давайте окунемся вместе с вами в январскую стужу 1942 года и подумаем, что пришлось пережить этим людям: "… Мы возвращались в свой взвод, а впереди виднелся лес, там ухали взрывы и трещали выстрелы. Вершины зеленого леса в разных местах окаймляли дымно-грязные всполохи взрывов, а над ними светило зимнее прохладное солнце. Лес был старый, замшелый, с оголенными снизу стволами и разлапистыми ветками от середины до самой вершины. По лесу то тут, то там по каким-то спешным надобностям пробегали бойцы, подгоняемые той невыдуманной нечистой силой, посвистывающей и ухающей, которая поселилась в этом лесу. На вырубках стояли батареи гаубиц и стреляли куда-то за вершины деревьев. У пушек суетились артиллеристы. Слышны были голоса командиров, стоящих в стороне от орудий и выкрикивающих команды : "Огонь!"… "Огонь!"…(…)…Где бегом, а где пережидая за деревьями пулеметный обстрел, вместе с начальником штаба полка и его бойцами мы поспешили к залегшим ротам. Роты подтянулись на край леса, к насыпи. Впереди, вдоль железнодорожного полотна, была лесная вырубка. Справа и слева из дзотов, торопливо захлебываясь, вели огонь немецкие пулеметы. На снегу тут и там, до самой насыпи, лежали тела наших погибших бойцов. Одна за другой рвались мины, с треском разметая снег и мелкий ельник. По неосторожно выглядывающим из укрытий бойцам стреляли снайперы, засевшие на деревьях по другую сторону насыпи. Из-за самой насыпи тоже стреляли. Цепочки огненных трасс поднимали фонтанчики снега…(…)…Очередь стеганула по веткам деревьев за насыпью. Высовывающиеся из-за насыпи головы исчезли. А сзади, левее меня, артиллеристы на руках уже подкатили сорокапятку и устанавливали ее между деревьями. Послышалась команда командира орудия. Наводчик, прильнув к прицелу, быстро-быстро вращал маховички наводки. Но вот ствол остановился и стеганул хлесткий, отрывистый выстрел. Пушка подпрыгнула. Еще вращение маховичка, и еще выстрел… Первый снаряд угодил в насыпь ниже амбразуры, второй - прямо в амбразуру дзота. Пулемет слева замолк. Артиллеристы, схватившись за станину лафета, поворачивали ствол пушки на второй дзот. Рядом с пушкой капитан поднял руку, указывая на амбразуру второго дота, из которой пульсировали огоньки выстрелов. Из-за насыпи, как слабый щелчок среди общей трескотни, донесся выстрел, и капитан, схватившись за бок, медленно поворачиваясь, повалился в снег. Хотя было непонятно, откуда стреляют, видимо, понял, что это бьет снайпер…(…)…Этот бой был суетливый, беспомощный и обидный. Застреленные на виду у всех капитан и артиллеристами, бойцы, убитые на вырубке перед насыпью, и в лесу много раненых - все это не укладывалось в сознании. Меня охватила тревога и обида. Я знал, что и бойцы, глядя на происходящее, чувствуют ту же тревогу и обиду. Но вот с пистолетом в руке поднялся из-за дерева командир роты. Лейтенант был знаком мне. Я увидел его бледное, изменившееся лицо. Взмахнув рукой с зажатым в ней пистолетом, он подал команду : - Вперед ! За мной !…- выскочил на вырубку вместе со своими связным. Но не поднялась за своим командиром его рота. Лейтенант крутнулся у насыпи и бегом вернулся за деревья. Бойцы лежали и стояли за деревьями, виновато озираясь. Кто-то направил огонь рот на пулемет правого дзота, и там прекратилось пульсирование огня. - Встать !…Мать вашу… в душу… вперед !…В чертей…в святителей! - грозился он, размахивая пистолетом. - Вперед!…Вперед!…В какое-то мгновение увидел рядом с собой Суслова с примкнутым к винтовке штыком, следом бежал связной командира роты, бежал сам лейтенант, бежали и другие. Впереди и под ногами вжикнули огненные шмели, но я бежал не оглядываясь и не останавливаясь. С ходу выскочил на железнодорожное полотно. На миг остановился и увидел немцев за полотном. Не целясь, справа налево дал длинную очередь из автомата по фигурам в мышиных шинелях, другие бойцы, вскочившие на полотно, также стреляли в эти ненавистные фигуры. Немцы отхлынули от полотна, побежали в лес, отстреливаясь. Я не успел еще заметить, сколько мы уложили врагов, выбрать очередную цель, как в ногах заплясали пули, затем огненная полоса скользнула перед лицом. Пригнувшись, прыгнул вперед… Выстрелов не слышал - первый ударил в диск и выбил автомат, второй сильным ударом опрокинул меня на землю. Скатился с насыпи и по инерции пополз. Еще одна пуля догнала меня, ударив по левой лопатке. Сгоряча подтянул к голове руки, уткнулся в них и затих. "Эге, я, кажется, ранен",- с каким-то мрачным спокойствием подумал я. Теперь уже я не следил и не знал, что происходит вокруг, а вслушивался в разливающуюся в теле боль и ту же боль слышал в криках и стонах раненных, лежавших вокруг меня…Между тем бой закончился, и закончился опять неудачно. Не выдержав кинжального огня вновь ожившего правофлангового пулемета из дзота на насыпи и бьющего из леса за насыпью огня немецких автоматчиков и снайперов, наши подразделения вынуждены были отойти обратно за насыпь, к лесу, оставляя убитых и раненных. Вскоре мне стало ясно, в каком отчаянном положении я оказался…Слегка поворачивая голову, чтобы не заметил снайпер, огляделся и, оценив положение, с тоской отметил : "Раненый, лежу среди других таких же раненных а кругом враги и сзади насыпь". Осторожно приподнялся на локте. Впереди стеной стоял лес, и было видно, как там ходят немцы. Солнце освещало все вокруг: и лес, и трупы, и раненных. Снег искрился от солнца… Сбоку от правого дзота шли трое, до них метров пятьдесят-семьдесят. За ними еще и еще немцы. Трое дошли до первых раненных - сейчас же оттуда хватающий за сердце отчаянный крик: - Братцы, помогите!…Спасите… Бра…- Крик оборвался вместе с выстрелом. Еще выстрел! Еще!… Раненный, все время слева, невдалеке, кричавший: "Ой, нога! Ой, рука!", замолчал. Командир роты ыв белом полушубке, что поднимал бойцов в атаку, раненный в ноги, справа от меня, перевернулся на спину и сунул руку за полушубок. Стоны разом почти прекратились… Снова выстрел!… Опять выстрел!… Подряд несколько выстрелов, как бич, ударяли в уши и по нервам. Еще выстрелы… Скосив глаза, из-под рук я видел, как немцы снимали валенки с добитых раненных и, смеясь, переговаривались. Меня начала колотить мелкая дрожь. Они уже близко… "Спокойно… спокойно, притвориться мертвым… не выдавать себя…".Короткие сапоги, вздымающие снег… пилотки, надвинуты на уши… длинные шинели и низкие угловатые каски… Некоторые из автоматов выпускали очереди по раненным и убитым. Другие несли винтовки с примкнутыми плоскими штыками, вскидывали их при очередном выстреле. Те, что стаскивали с жертв валенки, относили их в стороны и аккуратно ставили в ряд. Передние трое подошли к командиру в полушубке. Посмотрели на него. Командир лежал недвижим. Один из немцев, толстый, с каской на голове, что-то сказав остальным, нагнулся и взялся за полушубок…Хлопнул выстрел. Немец, отшатнувшись, вздрогнул, скорчился, сделал несколько шагов назад и опрокинулся на спину. - А, мать вашу!… Мразь фашистская!… Нате!… Жрите!… Я видел, как, уже сидя, раненный командир, опершись одной рукой в снег и вытянув другую с пистолетом, выстрелил еще несколько раз по тем двум. Упал второй. Третий, выронив автомат, схватился за плече и заорал, отбегая. И тут же огненные струи скрестились на сидящем, слева, справа, впереди защелкали пули… Меня снова зацепило. Снова в спину. "Опять", непроизвольно охватил ужас. Огненные струи и искрящиеся морозной пылью фонтанчики оборвались. Немцы, галдя, приближались, стреляя выборочно. Я ждал. Во мне обострились все чувства, а в ушах стоял комариный звон. Кровь стекала со спины к животу и к груди, но жизнь еще цепко держалась во мне…Скрип снега…голоса немцев сзади…Сжался, стараясь не шелохнуться ни одной частью тела. "Выдержать!… Выдержать… не шелохнуться!… Напрячь волю!…" Пинок или удар по ноге, еще удар по второй. Подняли ногу. Тянут валенок с ноги, тянут меня… "Ах!…Какая боль.! Какая адская боль!… Молчать!… Молчать!…Круги в глазах… молчи… не теряй сознания!…" Кусая до боли губы, я молчал. Немец наступил на вторую ногу и перестал тащить. Боль в спине чуть стихла… Опять потащили… "Лишь бы не перевернул",- промелькнуло сквозь боль.. Вытягиваю стопу… "Так, пошел, пошел",- почувствовал я, почти теряя сознание… Нога упала, ткнувшись в мягкий снег… Теперь наступил на разутую ногу "Ах, гад, каблуком… Больно!"- чуть не крикнул я. И, собрав всю свою волю, молчал. Молчал и вытягивал вторую стопу, помогая сняться и второму валенку… Вторая нога также безжизненно упала в снег. Немец сзади шумно выдохнул, проговорил несколько фраз, расхохотался и пнул по ногам, оставшимся в полустянутых носках. Выдержал и этот удар. Шаги и скрип снега чуть отдалились. Сзади неожиданно и резко громыхнул выстрел. Продолжавший тихо стонать раненый замолчал. Шаги и скрип снега слева…(…)…Временами наступали провалы сознания от потери крови и потрясения. Голова была слабой, и в закрытых глазах возникали непонятные тени громад и яркие вспышки. Очнувшись, прижал лоб к снегу. Страшно мерзли ноги, а земля притягивала. Это испугало. Мне стало страшно оттого, что теряю сознание, замерзну и останусь здесь совсем… Мысли заработали четче, хотя болела спина, тупой болью ныло плечо и замерзали ноги, на которых остались лишь носки. Прежде всего я прислушался. Бой, как видно, окончательно прекратился. Слышались только одиночные выстрелы и пулеметные очереди. Недалеко разговаривали, слова были немецкие. Переждал некоторое время еще и пошевелил ступнями замерзающих ног. Пошевелился слегка сам - спину прожгла боль. Пересилил боль и, осторожно подтягиваясь, пополз. Хотел ближе подползти к одному из убитых и засунуть замерзающие ноги в его шинель. Полз, прижимаясь щекой к земле. Лицо было мокро от пота и тающего снега. Полз, превозмогая боль, совсем не думая об осторожности. "Вот так… еще немного… еще немножко… вот к этому… хорошо… так…". Когда молча, с таким трудом и болью подполз к трупу и поднял голову… я увидел немца. Он стоял сбоку от меня, высокий, молодой, в надвинутой на уши пилотке, с засунутыми в рукава шинели руками, держа винтовку под мышкой. Немец удивительно произнес : "О, рус?." Мы смотрели друг на друга, два молодых солдата: немец и русский. Один здоровый и вооруженный, второй раненный и беспомощный. Но не было сострадания в лице первого. Я понял это, глядя в лицо немца, который медленно достал из-под руки винтовку и не торопясь стал целится в мою голову. Я успел только подумать : "Как до обидного просто и глупо…" И уронил голову. Раздался выстрел. Пуля обожгла шею, но я понял, что еще жив… "Сейчас добьет… еще выстрелит или воткнет штык-тесак, как тот ?… Нет, пусть лучше стреляет!… Стреляй же, фриц! Стреляй, стерва!…" - мысленно торопил я своего палача. …Выстрела не было. Шаги не приближались. Тихо. Но вот слышен скрип снега… Я сжался… Хруп, хруп, хруп, хруп…- звуки шагов по снегу медленно удаляются. Шагов уже не слышно совсем. Судьба, как видно, и теперь пощадила меня. Ясность мыслей не терялась. Заметил, что темнеет. …(…)… Над землей зажглись звезды. Из-за леса выглянула луна, выстелив белесые дорожки между тенями сосен. Где-то недалеко, у Погостья, был взвод разведчиков. И я был около Погостья… "Погостье… Ах да, Погостье… погост… Так вот оно какое, Погостье!" - шепнул я, удивившись созвучности названия и реальности. Мысли проскакивали одна за другой, и я силился на чем-то остановиться, сосредоточится. Терся лбом о снег, с силой сжимал и разжимал глаза. Наконец осталась одна ясная мысль: "Уже темно, надо уползать. Силы у меня еще есть Хватит моих сил. Должно хватить. Надо уползать!". Послушал. Тихо. Только отдельные выстрелы и отдельные очереди. Осторожно поднял голову. Огляделся. Никого, только трупы и снег. Снег и трупы да кромка темного леса с одной стороны и насыпь - с другой. Они как кладбищенская ограда. Кладбищенской пустотой веяло от тишины, а вспыхнувшая ракета казалась поминальной свечой в этом склепе без гробниц под открытым небом. Свет ракеты освещал лес, мертвые тела и полотно железной дороги. Полотно было недалеко. За полотном тоже лес - другой, наш лес. Там жизнь… жизнь…!. Медленно пополз, еще медленней развернулся в сторону насыпи. Боль в спине, раскачиваясь, прыгала, отдаваясь острым и тупым. Со спины и плеча опять потекла кровь. Но надо ползти, терпеть и ползти… Уже совсем близка была насыпь. С трудом и болью, стиснув зубы, полз. От прыгающей боли хотелось кричать…". (В.В. Киселев "Боль моей Памяти", "Погостье", 1990, стр.49-66)
13 января 1942 года. Начинается наступление Волховского фронта созданного 10 декабря 1941 года в ходе развития контрнаступления наших войск под Тихвином. Части 2-ой Ударной, 4-ой и 59-й армий пытаются пробиться на встречу войскам 55-й армии Ленинградского фронта, которая наносит удар по немцам из осажденного Ленинграда. 54-я армия под командованием генерал-майора И.И. Федюнинского относится к Ленинградскому фронту, но находится за кольцом блокады и соседствует с 4-ой армией Волховского фронта. На участках начатого наступления Волховского фронта в полосе действий 4-ой и 59-ой армий продвижение не удалось. Только 2-я Ударная имела успех. Ей удалось пробиться в районе Мясного Бора и Спасской Полисти и общим направлением на Любань, части армии стали наступать в глубь территории занятой противником. В этот момент катастрофически не хватает удара войск Ленинградского фронта на встречу 2-ой Ударной армии. Как впоследствии вспоминал командующий Волховским фронтом маршал К.А. Мерецков в своей книге " На службе народу" : "... Хочу подробнее сказать здесь о наших ошибках. Не удалось нам найти также правильную форму и верные способы оперативного взаимодействия между армиями Волховского и Ленинградского фронтов. В результате удары фронтов пошли по расходящимся направлениям и не совпадали целиком во времени. Гитлеровцы получили возможность отражать наши удары поочередно и осуществлять подвоз из тыла оперативных резервов...Позже начали наступательные действия бойцы 54-ой армии Ленинградского фронта. Оторванная от других армий своего фронта, 54 армия не смогла четко взаимодействовать с ними. Ее войскам следовало бы взаимодействовать с войсками Волховского фронта, со своими непосредственными соседями, однако нам эта армия не подчинялась...".
О том, что 54 армия Ленинградского фронта ведет тяжелые наступательные бои, но наносит удар в совсем другом направлении - навстречу 55-й армии Ленинградского фронта, а не навстречу 2-й Ударной армии Волховского фронта, где наметился уже видный успех, рассказывает в своих воспоминаниях и генерал-полковник артиллерии в отставке В.С. Коробченко, тогда полковник - заместитель командующего артиллерией 54-й армии: "...Ударная группировка 54-й армии, развернувшись в полосе Вороново-Малукса, начала тогда наступление в общем направлении на Тосно...". Далее в своих воспоминаниях В.С.Коробченко упоминает, что: "...Вражеские дивизии оборонялись на узких полосах - от пяти до десяти километров...(...)... непрерывно валил снег, покрывший толстым слоем и без того редкие дороги, вдоль которых. главным образом, располагались тогда боевые порядки нашей артиллерии, что, конечно, снижало эффективность ее огня...". ( В.С. Коробченко "В обороне" Сборник воспоминаний артиллеристов "Огневой меч Ленинграда" , Лениздат, 1977, стр. 93-94.)
С другой стороны линии фронта, в немецких окопах, судя по воспоминаниям участников- немецких ветеранов ждали наше наступление: "…На отрезке 269-й пехотной дивизии обстановка обострилась еще больше. Лодва подвергается тяжелому артиллерийскому обстрелу. Южнее этого населенного пункта русские перерезали важный канал обеспечения войск. Это происходит неожиданно. Части 6-й советской морской бригады появились на этом пути как тени…(…)…В районе 489-го пехотного полка появляется русский перебежчик. Полковник допрашивает его. Это штабной сержант, который, кажется, очень устал от войны. Русский сказал, что южнее трясин у Гладкого (имеется в виду болото Гладкий Мох, находящийся 6-8 километрах от д. Лодвы - авт.) скопились не только сильные части 6-й морской бригады, но и части 16-й танковой бригады…(…)… Правдоподобность этой гипотезы еще более усилилась, когда фон Ледебур получил сообщение, что враг начал обстрел Погостье. Огонь главным образом ведется из тяжелых минометов и 7,62-сантиметровых пушек (скорее всего имеется в виду орудия 76 мм - авт.) по железнодорожной насыпи восточнее Погостье. Кто хочет занять Погостье, сначала должен занять ж\д насыпь, и тогда открывается возможность фронтальной атаки этого населенного пункта. Чтобы эту насыпь иметь возможность отстоять, штаб дивизии отправил в распоряжение 490-го пехотного полка разведчика-артиллериста, чтобы он держал связь с дивизионной артиллерией. Четыре тяжелых батареи в любой момент по его наводке могли открывать огонь. Но прежде чем началась неминуемая проба сил между 2-м батальоном 490-го пехотного полка и штурмовыми батальонами русских у Погостья, Советы предприняли слабый авианалет на Пушечную…(…)… Как и ожидалось, противник в течении следующих десяти часов сконцентрировался для атаки в районе Погостья, Лодвы и Пушечной. Но к большому удивлению и участились случаи с вражескими перебежчиками. Один из них пришел из Ленинграда и относится к 6-й морской бригаде (6-я бригада морской пехоты была переброшена на Волховский фронт из Ленинграда в октябре 1941 года - авт.). Штабной ефрейтор Морфлота рассказал, что в Ленинграде царит страшный голод. Повсюду на кошек и собак ведется охота как военными, так и гражданскими лицами. От нее не застрахованы и вороны. Речь идет и о десятках тысяч умерших от голода людей. Кто же будет удивляться тому, что русские поставят на карту все, чтобы прорвать страшную блокаду Ленинграда. Перебежчики также обрисовали и картину о наличии советских войск, противостоящих 269-й немецкой пехотной дивизии. Речь ведется о 285-й стрелковой дивизии, 153-й (имеется в виду 3-я гвардейская стрелковая дивизия, которая до сентября 1941 года имела номер 153 - авт.), 281-й и 265-й пехотных дивизиях, а так же отлично оснащенной и вооруженной 21-й танковой дивизии русских, на вооружении которой помимо Т-34 находятся и машины класса Ворошилов (КВ). Пять русских дивизий против одной единственной немецкой пехотной дивизии, которой необходимо помимо всего прочего защищаться и удержать фронт на участке 36 километров…". ("Der Landser" Nr/1847, стр. 32).
Здесь хотелось бы сделать маленькие пояснения к тексту воспоминаний немецких ветеранов. Во первых: 265 стрелковая дивизия хоть и относилась к 54-й армии, но вела боевые действия на другом участке фронта, и не как не могла противостоять подразделениям 269-й пехотной дивизии. Во вторых: 21-я танковая дивизия еще в сентябре 1941 года, находясь в составе 48-й армии потеряла почти все свои танки, и вела бои в пешем строю. По документам Центрального архива Министерства Обороны РФ значится, что дивизия частично стала выводится на переформирование с 10 сентября 1941 года и просуществовала до 3 марта 1942 года, после чего на ее базе были сформированы 103 и 104 танковые бригады. Во время существования танкового парка дивизии в ней находились: БТ-5 - 130 шт., БТ-2 - 5 шт., Т-26 - 37 шт., БА-20 - 19 шт., БА-10 - 38 шт., КВ-5 штук. В этом числе 5 танков КВ были получены при переброске дивизии с Карельского перешейка под Новгород, и были потеряны еще в 1941 году. В третьих: упомянутая 16-я танковая бригада с конца октября 1941 года вела боевые действия в пешем строю. В январе 1942 года механики-водители и командиры танков были направлены в Ленинград, где на Кировском заводе и ремонтной базе № 4 участвовали в ремонте танков, а затем через Ладожское озеро перегоняли танки в бригаду. С 27 февраля 1942 года имела в своем составе: 7 - КВ, 17 - БТ-5 и БТ-7, 6 - Т-26 и 21 - БА-10.
Но вернемся к боям под Погостьем. Вот как описываются обстановка в журнале боевых действий 54-й армии: "...281 СД имела временный успех, перерезала железную дорогу 2 км. западнее ручья Дубок, но контратакой была отброшена в исходное положение. 3 гв.СД после трех неудачных атак занимает прежнее положение...11 СД двумя полками наступающими в первом эшелоне успеха не имела...285 СД осталась на исходном положении, перед наступление в 1015 СП было 113 человек, в 1013 СП - 84 человека...".
В своих воспоминаниях "На приморских флангах" (воспоминания командарма) В.И. Щербаков, тогда командир 11 стрелковой дивизии описывает данное наступление: "...Главный удар армия наносила центральной группой дивизий 281-й, 3-й и 285-й стрелковыми дивизиями. Хорошо укомплектована была только 11-я стрелковая дивизия. Остальные дивизии понеся перед тем большие потери, полки их были очень малочисленны. По этой причине 3-я гвардейская стрелковая дивизия фактически не наступала. С самого начала наступления операция была обречена на неудачу. Безответственно отнесся к организации боя и взаимодействия ударной группировки штаб армии. Каждая дивизия наступала в отведенной ей полосе по своему усмотрению, не в связи с планом операции. Мне совершенно было непонятно, кто же все-таки должен был организовать наступления ударной группировки армии ? Ни перед наступлением, ни в ходе наступления никто из представителей высшего штаба в нашей дивизии не появлялся. Все управление шло по телефону...".
Снова вернемся к журналу боевых действий 13-го гвардейского полка: "... 13 января 1942 года - Три неудавшиеся атаки...
...14 января 1942 года - ... удалось просочиться за линию ж\д, вступили в рукопашный бой...но были отброшены...
... 15 января 1942 года - ... из числа трех батальонов скомплектован один батальон полка с наличием активных штыков - 8 человек...
... 16 января 1942 года - полк получив пополнение в количестве 170 человек, имеет свой основной костяк в количестве - 15 человек...
Почти такое же положение во всех дивизия принимавших участие в наступлении: "...Соединения армии вели бои с противником по всему фронту. Прорвать оборону не смогли и фактически занимают прежнее положение... Части 285 СД к утру 14 января, передовыми подразделениями овладели разъездом Жарок, но были выбиты и отошли... Обстановка к началу наступления складывалась таким образом. На участке намеченном для прорыва мы имели дивизии (281, 3 гв., 11, 285 СД) понесшие значительные потери за время боев, 177 СД на марше. Планы операции не было разработаны, разведка осветила район недостаточно, рекогносцировки проведено не было в связи с малым временем на подготовку операции. Подписанный приказ был отправлен частям в 22.00 и получен в 23 - 24.00, так что светлого времени в распоряжении командиров дивизий и командиров полков не было. Мало времени оставалось и на увязку взаимодействия с соседями и с танками...Начавшиеся после артиллерийской подготовки в 12.00 наступление частей огнем противника было сразу же остановлено и до 14.00 части продвижения не имели... Убит командир 1066 СП 281 СД..."- записано в журнале 54 армии.
Прочитав сведения о гибели командира 1066 стрелкового полка, я натолкнулся на характерный факт, просто ужасного, учета погибшего состава. Что говорить о рядовых и младшем комсоставе, если даже учет старший офицеров был на следующем уровне. В справочнике ……….. значится: Воловик Яков Степанович, майор, назначен на должность командира 1066 СП 281 СД приказом от 14 декабря 1941 года. И в этом же справочнике значится умершим от ран 15 декабря 1941 года, то есть спустя один день после назначения на должность. В справочнике ………. Основанном на данных ……… в командовании 1066 стрелковым полком, с 15 декабря 1941 года по 22 января 1941 года, никого не значится. Как может быть, что почти месяц у полка не было командира, хотя дивизия и полк участвовали в серьезном наступлении. Давайте вернемся к описанию боев за Погостье, к 13 декабря 1941 года. Судя по воспоминаниям командира роты 1066 стрелкового полка М.А. Коржова, он получает 14 декабря 1941 года указание командира полка Я.С. Воловика с целью захвата Погостье, и в дальнейших своих описаниях боев до 16 декабря 1941 года, о погибшем командире полка он не упоминает. Хотя мог бы для наглядности "усугубить" и так тяжелое положение полка в своих воспоминаниях. Но он этого не делает. В журнале боевых действий 54 армии указывается, что командир 1066 полка погибает 14 января 1942 года, а в справочнике ……….. указывается, что полк находился без командира до 22 января 1942 года. Из всего выше изложенного можно сделать вывод: командир 1066 стрелкового полка, майор Воловик Яков Степанович скорее всего действительно получает смертельное ранение в результате боя 14 января 1942 года и умирает от ран 15 января 1942 года (а в справочнике указывается ошибочно дата 15 декабря 1941 года, правда схожие даты : 15.01.42 и 15.12.41) и согласно справочнику ……. 22 января 1942 года в командование полком вступает …. Буйнов, который вскорости погибает - 31 января 1942 года.
Бывший командир 11 стрелковой дивизии, генерал-лейтенант В.И. Щербаков вспоминает: "... Мы понапрасну теряем людей, потому что каждый воюет сам по себе. Чем меньше становится людей и средств подавления в дивизиях, тем должна быть сильнее организация. Это непреложный закон. У нас же пока все наоборот. И так каждый день, а продвижения нет. До 16 января 11-я стрелковая дивизия безуспешно вела атаки на позиции противника. Подразделения таяли. Конечно и противник нес потери. Когда мы перевалили через железную дорогу красноармейцы увидели целые штабеля, сложенные из трупов немецких солдат. Однако без продвижения вперед свои потери казались большими. Особенно трудно было преодолеть полосу отчуждения и взобраться на насыпь железной дороги. люди шли по пояс в снегу, карабкались на насыпь с возгласами : "Дадим хлеб ленинградцам ! " - скатывались обратно вниз и вновь, подымаясь, шли в атаку. В полках оставалось все меньше людей. Сосед справа 3-я гвардейская стрелковая дивизия уже не атакует, все лежат в снегу и с места ведут огонь по врагу. Сосед слева - 281-я стрелковая дивизия тоже не имела успеха...На 15-е января 1942 года в полках 11-й стрелковой дивизии оставалось от 60 до 150 активных штыков. Операция закончилась неудачей. Оборона противника прорвана не была. Напрашивалась мысль о внесении изменений в организацию нашего наступления. Каждый день с утра начинался жиденькой артиллерийской подготовкой, потом давался залп "Катюшами". Затем пехота поднималась и шла в атаку. Так повторялось изо дня в день. Противник изучил нашу тактику и постреливал из укрытий...".
Велика цена заплаченная нашими предками за эти бои. Сколько погибало в этих непрерывных атаках на оборудованные немецкие позиции. Каждый день уносил десятки жизней в полках, сотни в дивизиях, тысячи в армиях. Вот, что пишет знаменитый прозаик - фронтовик Василь Быков: "...Людей никто не жалел. Все на фронте было лимитировано, все дефицитно и нормировано, кроме людей. Из тыла, из многочисленных пунктов формирования и обучения непрерывным потоком шло к фронту пополнение - массы истощенных, измученных муштрой людей, кое-как обученных обращаться с винтовкой, многие из которых едва понимали по русски...".
А вот как видели описываемые нами события солдаты немецкой армии: "…Но эта ночь принесла приятную неожиданность - из Франции прибыла 225-я пехотная дивизия. И один батальон 333-го полка этой дивизии тут же пошел на усиление 469-го пехотного полка. Что будет с другими полками, должно решится этой ночью. Естественно, что генерал фон Лейзер был рад подкреплению. Однако в меру, так как осознавал, что это не совсем верно - прислать из Франции дивизию и бросить ее в бой под Ленинградом. Эта дивизия не была оснащена зимнем обмундированием, не имела опыта ведения боевых действий в этих условиях, и наконец попала в абсолютно другую моральную сферу. Уже во время усиления 469-го полка четырьмя ротами 225-й дивизии имело место вмешательство русских. Они начали накрывать район обороны 469-го полка тяжелыми минометами и мортирами. Одновременно атаковать боевыми группами ж\д насыпь у Погостья. Все это выглядело так, как будто русскому командованию о прибытии 225-й немецкой дивизии донес на своих крыльях зимний ветер. Однако в этом не было ничего удивительного - в-немецком тылу шныряла дюжина советских разведгрупп. Для 333-го полка этот тяжелый обстрел стал настоящим шоком и предвкушением того, что они ожидали от Ленинграда. Но потом стало еще хуже. Сразу после, того как последняя рота расположилась на линиях 469-го полка, впереди началось нечто: заскрежетали танковые гусеницы, заработали автомобильные двигатели, послышался шум, крики и пение красноармейцев, автоматные очереди в воздух. Солдаты 225-й дивизии напряженно взирали на адский спектакль, который разносился со стороны русских линий. Что это значит ? - спросили они у товарищей из 269-й дивизии. Что это значит ? Русский Иван разогревается. Водкой. - Водкой ? Да, водкой. И когда они будут полны, как береговая гаубица, тогда начнут атаку. Может быть уже через час, а может только к рассвету. Шум продолжался почти два часа. Потом вдруг стало тихо. Это тишина перед бурей, - сказали солдаты из 469-го пехотного полка. Ровно через час, в 23.00, русская артиллерия и минометы начали обстреливать Погостье и насыпь так, что даже бывалые из 269-й дивизии такого не видывали…". ("Der Landser" Nr/1847, стр. 32).
В документах 13 гв.СП : " ... 17 января 1942 года - ... вторая попытка перейти линию ж\д не увенчалась успехом... с рассветом батальоны атаковали ж\д линию и к 13.30 отдельные группы пехоты перешли линию, стали просачиваться к станции Погостье. В период ожесточенного боя с 3.00 переходящего часто до рукопашных схваток полк овладел Погостьем. Противник яростно сопротивляется и переходит в частые контратаки, стремясь ликвидировать прорыв...".
Вот здесь и начинается самое интересное. Из документов 13 гв. стрелкового полка 3 гв. стрелковой дивизии становится ясным, что подразделения полка захватили станцию Погостье и ведут бой за полотном железной дороги. Но вернемся к воспоминания В.И. Щербакова, тогда в лютую зиму 1942 года, он был генерал-майором, командиром 11 стрелковой дивизии, которая наступала рядом с частями 3 гвардейской дивизии. До боев на Погостьевском плацдарме 11 стрелковая дивизия вела бои под Ораниенбаумом и Петергофом и до назначения (с понижением) командиром 11 СД, генерал-майор Щербаков был командующим 8 армии, которая защищала весь Ораниенбаумский плацдарм. Но по приказу Жукова был смещен и отправлен командовать дивизией. И вот, 11 дивизия появляется под Погостьем где дивизию сразу же бросают в пекло наступления. Причем от Щербакова требуют развития наступления двумя полками, которые только прибыли из Ленинграда, через лед Ладоги и после блокадного пайка. Нет артполка, нет минометного дивизиона, в стрелковых полках нет артподдержки, нет батальона связи, наконец просто нет штаба - это все еще на марше. В.И. Щербакову удается избежать непродуманных действий командования армии, и в наступление 13 января, всего фронта, его дивизия вступает в более полном составе. В приведенных выше воспоминаниях Щербакова по проведению и организации наступления 54 армии, "мудрость" командования армии он характеризует критически. Ясно, что это взгляд и образ мышления не простого командира дивизии, а все-таки бывшего командующего армии. Кстати в история смещения Щербакова с должности командующего 8-й армии, тоже требует пересмотра, в плане сложившейся тогда общей обстановки и вообще приказов Жукова осенью 1941 года "активизировать боевые действия и вести в атаку полки генералам". Так вот, после многодневных, не принесших успеха боях Щербаков решает атаковать немцев неожиданно ночью. В одном участке 3 гвардейской дивизии, восточнее Погостья, согласовав свои действия с командование армии, саперы 26 отдельного саперного батальона 11 СД закладывают взрывчатку на одном из немецких блиндажей находящихся на насыпи железной дороги. В ночь с 17 на 18 января 1942 года в проход сделанный в результате взрыва устремляются бойцы 163 стрелкового полка, за ним уходят подразделения 320-го и 219-го полков. Оборона противника была прорвана. Но наступление 11-й дивизии ни кто не поддержал. "... К исходу 20 января в полках осталось совсем мало людей. Так, в 163 полку было 60 активных штыков, в 320-м полку - 32 активных штыка... Плацдарм в оборону противника нами был расширен до 2,5 км по фронту и 3-х км в глубину. Дальнейшее расширение плацдарма силами 11-й стрелковой дивизии стало почти невозможным. Сосед справа - 3-я гвардейская стрелковая дивизия не продвинулась ни на шаг, так же и сосед слева..." - так комментирует положение дивизии В.И. Щербаков. Далее Щербаков в своих воспоминаниях открывает действительно сенсационные известия: "...Или возьмем приказ по армии № 085 от 24 января 1942 года. В нем говорилось: "Армия, овладев Погостьем, продолжает наступление на Костово". Здесь явная ошибка: Погостье оставалось у противника до конца первой декады февраля. 24 января перед Погостьем находилась без продвижения 3-я гвардейская стрелковая дивизия. Здесь желаемое выдавалось за действительность. Командир 3-й гвардейской дивизии Краснов докладывал в штаб армии, что его части находятся на западной окраине Погостья. Мой КП находился недалеко от Погостья, и я хорошо видел, что на западной окраине Погостья - немцы. Я вызвал к себе командующего артиллерией дивизии полковника Алферова и предложил ему подойти к стереотрубе и посмотреть, кто на западной стороне Погостья. Алферов улыбнулся и ответил, что не только западную окраину, но и все Погостье занимают немцы. Я приказал сделать огневой налет по западной окраине Погостья. Спустя пару часов я спросил комдива Краснова по телефону, не было ли жалоб от подчиненных о потерях после артналета. Краснов ответил, что его подразделения никто не обстреливал. Я сказал, шутя: - Видимо, ты перепутал сторону света. На западной окраине Погостья находятся немцы...".
А архивные документы подразделений и самой армии продолжают повторять одно и тоже: Погостье - наше.
18 января 1942 года. Документы 13 гв.СП : " ... Полк развивал дальнейшее наступление и овладел ст. Погостье, к 16.00 вышел на северную окраину деревни...".
Документы штаба 54 армии: "...В течение дня 3 гв.СД с 122 ТБр (переброшенная в район станции Погостье 16 января - авт.) и 107 отдельным танковым батальоном продолжают вести ожесточенный бой, переходящий в рукопашные схватки в районе южнее железнодорожного полотна и на северной окраине деревни Погостье. Противник неся значительные потери в живой силе и материальных средствах, продолжает упорно отстаивать каждый уцелевший дом или строение... В день похорон убитого командира 1029 СП подполковника Веретенникова артиллерией 311 и 198 стрелковых дивизий был дан арт.налет - салют...".
Характерный факт по отношению судеб солдатских. В журнале боевых действий 54-й армии упоминая этот эпизод даже фамилию командира полка написали не правильно - он Веретельников. А в офицерской картотеке ЦАМО в его карточке под знаком вопроса записаны два имени : Евгений или Ермолай, и даже дата гибели и та упоминается дважды и те разные : 16 января и 22 января 1942 года. Так о чем говорить если даже офицеров толком не учли и не увековечили.
Самое интересное, что работая со многими воспоминаниями участников боев за Погостье, я ни разу не встретил даты полного освобождения станции Погостье от немцев. С учетом того, что действительно в то, тяжелое для всех время, во многих документах пытались выдавать желаемое за действительное, я больше верю словам очевидца событий - генерал-лейтенанту Щербакову. Ведь именно за этот прорыв линии обороны немцев командование Ленинградского фронта наградила Щербакова орденом "Красного Знамени". А как вы думаете, почему не наградили командира 3-й гвардейской дивизии, которая "взяла" Погостье, ведь бои за станцию уже продолжались более месяца. Но вернемся к "официальным" документам штаба 54 армии.
В этот день, 18 января, юго-восточнее станции, южнее ж\д продолжала вести бой 11-я стрелковая дивизия. В результате наступательного боя части дивизии продвинулись : 163 СП - оседлал железную дорогу, перешел ее и занял рубеж юго-восточнее 300 м. ст.Погостье; 219 СП - отдельными группами занял ж\д полотно на станции Погостье; 320 СП - вышел на южную окраину поселка Погостье.
26-му отдельному саперному батальону 11-й дивизии поставлена задача обеспечить продвижение 219-го полка и танков "КВ", подорвав в нескольких местах железнодорожную насыпь, открыв в ней проходы для танков. Вспоминает бывший командир отделения инженерной разведки 26 ОСБ Андрей Голубицкий: "...Ночью в белых маскхалатах саперы прибыли на позиции пехоты... Ползком, с величайшей осторожностью ребята движутся на нетралку...Они бесшумно буравят в промерзшем грунте шурфы, а к ним по цепочке передаются пакеты взрывчатки... Ранним утром, затемно, в воздух взлетела ракета - сигнал к атаке. Танки в сопровождении пехоты двинулись вперед, к насыпи. И в этот момент раздался взрыв. Танки рванулись в образовавшийся коридор...".
Один из полков 80-ой дивизии (218) вел боевые действия в тылу у противника совместно с лыжниками 2-го лыжного полка под командованием майора Щеглова и оба полка перешли в оперативное подчинение к командиру 311-й стрелковой дивизии, которая контролировала дороги на тыловых коммуникациях противника. На следующей день, 19 января, немцы нанесли удар по частям 3-й гвардейской и 11-й стрелковой дивизиям. В результате боев гвардейцы отразили за день три атаки, а частям 11-ой дивизии под натиском превосходящих сил противника пришлось отойти к железной дороге. Как замечено в оперативных документах штаба 54 армии: "... Противник на этом участке действует четырьмя танками из которых три наших КВ перекрашены в немецкий цвет...В 14.30 противник при поддержке отдельных танков контратаковал подразделения 11 СД и оттеснил их к полотну железной дороги и к северо-восточной окраине Погостье. Все три танка закрепились на полотне железной дороги...".
Привожу текст интересного документа: "Акт вскрытия братского захоронения. Поляна, юго-восточнее д.Погостье, 800 метров. 4 июня 1989 года.
Воронка на моховом болоте. Шапка плавучей растительности по всей воронке. Залегание останков хаотичное, слегка завалены лапником и мхом. В некоторых местах кости оголены и залегают у нижнего обреза воды. Солдаты в гимнастерках, брюках, на некоторых валенки. По останкам видны ранения разных частей тела. У нескольких человек металлические протезированные зубы и мосты. Обнаружены в карманах и среди останков патроны россыпью, монеты 30-х годов, ложки, 2 кошелька, религиозный крестик, 4 звездочки с головных уборов, карандаши и др... Всего обнаружено 19 человек, найдено 4 медальона, бумажник, ложка с инициалами...".
Один из медальонов найденных в этой воронке, принадлежал красноармейцу 13-го гвардейского стрелкового полка 3-й гв.СД, Чемову Петру Кирилловичу, родившемуся в 1920 году в городе Урюпинске Сталинградской области. Вот, что пишет Анна Андреевна Чемова, двоюродная сестра Петра Кирилловича, которую удалось разыскать поисковикам: "... Получила ваше письмо. Вы не представляете какое это было удивление, что есть ребята которые ведут поиск о всех молчаливых героических людях которые не могут о себе сообщить ничего, потому что их нет в живых. И мы, родственники Чемова Петра Кирилловича, ничего не знали о нем, до получения от вас письма, ибо извещения о его гибели не было.... Теперь узнав, что Петя погиб за Родину, мы по своему старому обычаю, по крестьянски будем его поминать..."
В бою 19 января 1942 года, когда немцы предприняли атаку на подразделения 3-й гвардейской дивизии погибли многие бойцы и командиры дивизии, в этом бою погиб и найденный в соседней воронке, с той где были обнаружены останки Чемова, стрелок 13-го гвардейского полка Чураков Сергей Прохорович, 1903 года рождения, призванный Завьяловским РВК Удмуртской АССР.
В ночь с 19 на 20 января командование 54 армии для действующей в тылу противника 311 стрелковой дивизии отправляет пополнение с продовольствием и боеприпасами в количестве 203 человек. Эта группа при поддержке артиллерии 311 СД успешно, без потерь, прибыло в дивизию. За день боев в 54 армии потери : 122 ТБр потеряла 11 танков, потери в живой силе 847 человек убитыми и ранеными. Потери 311 СД в тылу у противника 537 человек убитыми, ранеными и обмороженными. Для развития наступления на исходные рубежи выдвинута 177 стрелковая дивизия, которая расположилась правее 3 гвардейской дивизии.
Для выдвижения 177-й стрелковой дивизии, командующему войсками Ленинградского фронта потребовалась директива Генштаба: "Командующему войсками Ленинградского фронта о развитии прорыва у станции Погостье. 19 января 1942 года. Овладение ст. Погостье дает возможность развить прорыв на Виняголово и далее на Тосно, но для этого сил 3 гв.СД и 11 СД недостаточно. 177 СД в прорыв еще не введена, не перегруппированы 285 и 198 СД, которые продолжают топтаться на одном месте. Такое положение может привести к тому, что ударная группировка 54-й армии будет обескровлена по частям и безрезультатно. Начальник Генерального Штаба считает необходимым форсировать наметившийся у ст. Погостье прорыв путем ввода в бой на этом участке 177 и не менее двух полков 285 СД, сюда же перегруппировать 198 СД, прикрывшись со стороны Киришей 311 и 115 СД…(…)… Заместитель начальника Генерального Штаба Василевский…". (Русский Архив: Великая Отечественная. Генеральный Штаб в годы Великой Отечественной войны: Документы и материалы 1942 год. "Терра", Москва, 1999, стр.29 (документ № 25 "№ 151397 ЦАМО Ф.48а.Оп.3408.Д.105 Л.200").
22 января 1942 года. С рассвета на всей протяженности железнодорожного полотна где с ним соприкасаются части 54 армии идет жестокий бой. Каждый раз попытки перейти в атаку отражаются противником. В расположение 311 СД, которая ведет бои в тылу противника, на южную сторону железной дороги перешел отряд в количестве 214 человек. Который, как говориться в донесении : "...протащил с собой лошадь в маскировочном халате и на руках через полотно железной дороги перетащили сани груженные минами...".
23 января 1942 года. Части 11 СД достигают рубежа 300 метров северо-восточнее отметки 55.0 и продвигаются по поселку Погостье на 200 метров. (Опять вспоминается рассказ Щербакова.)
24 января 1942 года. Записи в журнале боевых действий 54 армии: "... 1017 стрелковый полк находившийся у высоты 55.0 два дня не получал продовольствие и боеприпасов и, по словам двух радистов, вышедших с младшим командиром из района расположения полка, командир полка принял решение проходить назад мелкими группами...". В этот день части 80 стрелковой дивизии сдали свой участок подразделениям 198 дивизии и сосредотачивается для готовности ввода в бой в районе станции Погостье. Один из полков дивизии ( 218 СП ) действуя на южной стороне насыпи в течении нескольких дней пытается пробиться на соединение с дивизией.
27 января 1942 года согласно приказа № 085 от 24.01.1942 армия группой центральных дивизий (281, 177, 3 гв., 11, 285 СД) вновь начинала наступление по направлению Виняголово. В резерве : 80 стрелковая дивизия, 6 бригада морской пехоты, 2 лыжный полк. В 11.30 подразделения дивизий ринулись в бой. Немцы встретили наступающие части "бешенным" пулеметным и минометным огнем. В результате 281 стрелковая дивизия была остановлена севернее железной дороги. 177 стрелковая дивизия только одним 486 полком ведет бой за овладение опушкой леса на юго-западной окраине Погостье. Ввиду сильного огня минометов от отметки 55.0 и фланкирующего пулеметного огня от моста через река Мга батальоны 13 гвардейского полка 3 гвардейской дивизии дальнейшего продвижения не имели. 11 стрелковая дивизия значительного продвижения не имела. 285 стрелковая дивизия осталась на исходных позициях. В этот же день из тылов противника вышли управление 311 дивизии, 1071 и 1069 стрелковые полки с частью 2 лыжного полка, 1067 стрелковый полк не вышел.
28 января 1942 года. Продолжение наступления. С самого рассвета части армии вновь перешли в наступление и снова : "...части продвижения не имели...", и лишь 163 стрелковому полку 11 стрелковой дивизии ночной атакой овладел мостом через река Мга 500 метров юго-западнее ст.Погостье. К 11.00 в 486 стрелковом полку 177 дивизии осталось 17 штыков.
Журнал боевых действий 13-го гвардейского стрелкового полка:
"... 29 января 1942 года - Подразделения полка выполняют боевой приказ № 11 - 1-й стрелковый батальон своим огнем содействует продвижению правого соседа ( 502 СП 177 СД ) и продолжает уничтожать огневые точки противника в районе южной окраине д.Погостье, 2-й стрелковый батальон достигнув отметки 50,8 и оседлав дорогу Виняголово-Погостье закрепился и ведет активную разведку...
... 31 января 1942 года - Полк , пополнившейся за счет - 435 СП и 505 СП 3 гв.СД, придан 80 СД...с 5.00 связь со 2-м батальоном прервалась...".
3 августа 1991 года, в 50-и метрах на северо-запад от платформы Погостье, поисковым отрядом "Слезы матерей" под руководством Александра Синицына, была найдена большая, осевшая, прямоугольная яма. Большая авиационная воронка, выдолбленная толовыми шашками, оборудованная под большую могилу, была полностью заполнена останками наших солдат. При вскрытии этого санитарного захоронения, (от слова "санитария") были извлечены останки 52-х воинов. По найденным смертным медальонам удалось установить фамилии трех погибших. Двое из них значились пропавшими без вести, а красноармеец Слепов Александр Степанович, 1920 г.р., значился погибшем в бою 29 января 1942 года и проходил службу в 435-ом стрелковом полку 3-й гвардейской дивизии. В этот же день погибшим значился и начальник штаба этого полка майор Киселев Александр Семенович, а запись в боевом журнале полка гвардейской дивизии о том, что он пополнился за счет остатков двух других полков дивизии говорит о тяжести боев проведенных полками дивизии.
31 января 1941 года. Подразделения 11 СД ведут наступление в восточном направлении, ставя своей задачей ударить во фланг и тыл противника обороняющегося перед 285 СД.
25 августа 1997 года, 500 метров северо-западнее станции Погостье, при проведении поисковых работ на торфяном болоте была найдена воронка. Поисковики из Новосибирска эксгумировали ее и обнаружили останки 21-го воина. Погибшие были в зимнем обмундировании. Два медальона найденные при останках погибших оказались заполнены на двух уроженцев Любытинского района Ленинградской области (сейчас Новгородской). Зная, что в Новгородской области формировалась 281 стрелковая дивизия, мы предположили, что это бойцы этой дивизии. На это указывало и место где находилась воронка с останками погибших - в полосе наступления 281 стрелковой дивизии в декабре 1941-января 1942 года. Красноармеец Федоров Матвей Николаевич, 1901 г.р., значился пропавшим без вести в марте 1944 года, а командир отделения Кубачков Николай Семенович, 1903 г.р., погибшим в районе станции Погостье 30 января 1942 года. Нашу догадку о том, что это солдаты 281 стрелковой дивизии подтвердило то, что на торжественное захоронение найденных останков, 1 сентября 1997 года в Погостье приехали разысканные, с помощью работников Любытинского райвоенкомата, дочери обоих погибших солдат и привезли сохранившиеся письмо Кубачкова с адресом полевой почты 816 артиллерийского полка 281 стрелковой дивизии. На церемонии захоронения погибших солдат дочерям погибших воинов Федорова и Кубачкова были вручены смертные медальоны их отцов, павших в суровую зиму 1942 года.
1 февраля 1942 года в район станции Погостье, вышел из окружения 218 стрелковый полк 80-ой дивизии, принимавший участие в боях с 311-ой стрелковой дивизией. Сильно поредевшая 311-я дивизия выведена в район сосредоточения у деревни Бабино (только один 1067 СП в бою 22 января 1942 года потерял убитыми 163 человека). В этот день решением командарма 54 армии, левофланговые дивизии, 198-я и 115-я, начинают пробиваться в направлении на Дубовик, тем самым выходя во фланг Погостьевской группы немцев. В районе станции 1064 стрелковый полк 281 дивизии очистил от противника 150 метров железнодорожного полотна и проделал один проход в насыпи. Противник неоднократно контратакует подразделения 80-й и 11-й стрелковых дивизий. Два полка 11 дивизии, 320-й и 163-й, ранее продвинувшиеся в район отметки 55.0 были отрезаны противником от частей дивизии. Связи с ними нет.
Такие сведения были записаны в журнале боевых действий 54-й армии о двух полках 11-й дивизии. Но, в последствии, в донесениях о том, что 163-й полк остался в окружении данных нет. Скорее всего это была ошибка в донесении или же, полк пробился к своим в этот же день. Так как дальше, разговор идет только о подразделениях 320-го полка и батальоне 3-й гвардейской дивизии. Так же в воспоминаниях бывшего командира 11 СД В. И. Щербакова идет упоминание только о 320 стрелковом полке.
3 февраля 1942 года - 13-й гвардейский стрелковый полк 3-й дивизии согласно боевого приказа сдал занимаемый участок 502 СП 177 СД. Второй батальон 13 гвардейского полка остался в окружении с 320 стрелковым полком 11-й дивизии и с боем выходит к отметке 55.0. В документах армии сказано, что : "...Попытка соединится с ними и выйти к отметки 55.0 успеха не имели. Отрезанным подразделениям выброшено самолетами 12 ящиков боеприпасов и 15 ящиков с сухарями. Подтверждения об их получении не получено...". 281 стрелковая дивизия сдает свой участок и передает личный состав и матчасть на пополнение 177 стрелковой дивизии. 80 стрелковая дивизия передает личный состав на пополнение 11 стрелковой дивизии и выводится из боя вместе с 281-й дивизией. Ночью на участке 285 стрелковой дивизии немцы выбивают наши подразделения из прохода в насыпи.
Начатое днем раньше наступление частями 198-й и 115-й стрелковых дивизий успеха не имело. В первый день наступления 198 дивизия в районе разъезда Жарок - "канава" встреченная сильным фланговым пулеметным огнем имела большие потери. В 1029 стрелковом полку погибли все три командира батальона. Из состава 3 роты на северную сторону железной дороги вышло всего несколько красноармейцев. А 3 февраля, были убиты командир и комиссар 1027 стрелкового полка, которые лично руководили действиями батальонов.
502 стрелковый полк 177 стрелковой дивизии наступал по центру деревни Погостья с востока на запад в сторону реки Мга, развивая ранее достигнутый успех 13 гвардейского полка 3-й дивизии. День за днем в жестоких, кровопролитных атаках бойцы полка пытаются зацепиться за противоположенный берег реки. Подтверждением того, что несколько раз солдатам 502-го полка удавалось перебраться на другой берег послужила находка одного смертного медальона при останках погибшего солдата, найденного в воронке на западном берегу, в августе 1991 года. В воронке, которая находилась прямо на "покосе" местных жителей, буквально 50 метров от реки, при раскопках поисковики обнаружили останки четверых воинов, у одного из них была черная капсула смертного медальона. На двух лоскутках бумаги, закрученных в трубочку и вложенных в капсулу, четко читались сведения о погибшем: (на первой)" Адрес моей жены : Тамбовская область, Красивского района колхоз имени Молотова, Баранова Валентина Игнатьевна", (на второй) "Адрес моей части : Полевая почтовая станция 676, 502 стрелковый полк , 2-й батальон, 6-я рота, 1-й взвод Баранов Павел Дмитриевич, год рождения 1907". По найденному медальону удалось выяснить, что погибший относится к 502 СП 177 СД. По картотеки 9-го отдела ЦАМО Баранов П.Д. значится пропавшим без вести в декабре 1941 года и учтен входящим донесением за 1949 год. Это говорит о том, что в ЦАМО Баранов учтен не донесением части в которой служил и в рядах которой погиб в бою, а донесением своего Красивского РВК на основании запроса родственников о его судьбе. Это наверное о объясняет, почему он значится пропавшим без вести в декабре 1941, хотя часть (177 СД) появилась под Погостьем только в январе 1942 года, он учтен на основании прекращении переписки с родными. Проведенным розыском родных погибшего Павла Дмитриевича, удалось разыскать его жену - Валентину Игнатьевну, которой 82 года и дочь Раису Павловну которым сообщили о последнем бое их мужа и отца...
4 февраля 1942 года - 13 гв.СП выступил на соединение с 3-й гв.СД по маршруту Погостье-Гороховец- Волхов, так как дивизия выводится в резерв армии. Отрезанные противником 320 стрелковый полк 11 СД и подразделения 3-й гвардейской дивизии продолжают бои в районе отметки 55.0. Для огневой поддержке наступления 11 СД включается в состав артиллерии 88 арт.полк.
Прочитав донесения о совместных боях в окружении 320 полка и подразделений 3-й гвардейской дивизии, становится ясно , почему один из найденных в 1989 году солдат значится погибшим по донесениям двух разных полков. Так, красноармеец Иванов Василий Иванович, родившийся в городе Ржеве , чьи останки были найдены в одной из воронок ,находящихся в районе 400-т метров южнее станции Погостье и опознанный по медальону, значится погибшим 4 февраля 1942 года. Но донесения о его гибели ,с одинаковой формулировкой "труп оставлен на поле боя", поступили из : 320 стрелкового полка 11-й стрелковой дивизии и 565 артиллерийского полка 3-й гвардейской стрелковой дивизии.
В мае 1992 года при проведении поисковых работ в районе "поляны", что находится в километре на юго-восток от станции Погостье, поисковиками отряда "Слезы матерей" в одной из воронок были найдены останки старшего лейтенанта. Под шинелью, на суконной гимнастерке, хорошо сохранились петлицы с кубиками и медицинской эмблемой. При погибшем был найден смертный медальон, вкладыш которого частично истлел из-за влаги, попавшей в капсулу , и только с помощью экспертов лаборатории судебной экспертизы удалось его прочесть и то не полностью. В нем читались следующие записи: ".......тров Серафим Иванович, 1915 г.р., старший военфельдшер, Уроженец: ........... Адрес семьи: г. Ленинград ". Только в 1994 году в картотеки ЦАМО удалось найти карточку установившую полное имя: "старший лейтенант Петров Серафим Иванович, старший военфельдшер 153 стрелкового полка 80 стрелковой дивизии, уроженец Великолужской области и проживавший до призыва, Свердловским РВК, в городе Ленинграде на Васильевском острове. В картотеке значится пропавшим без вести с февраля 1942 года. Официального донесения о смерти старшего лейтенанта из полка не поступало, но к карточке в картотеки была приколота записка с текстом: "366 ПП часть 526 В.С. Чернышовой. Адрес отправителя: ПП 418, часть 14 . Начальнику.
Уважаемая товарищ Чернышова. Сообщаем вам о том, что старший военфельдшер Петров С.И. погиб смертью храбрых в борьбе с Германским фашизмом 4 февраля 1942 года в бою за станцию Погостье. Смерть произошла при следующих обстоятельствах: товарищ Петров ушел на КП на доклад к начальнику штаба. Только он вышел из блиндажа, как взорвалось несколько мин и осколком мины он был смертельно ранен. Смерть наступила мгновенно. Рана была большая в черепе. Санитарная служба полка потеряла прекрасного работника- воина в борьбе за свободу, за Родину. Начальник санитарной службы 153 полка военврач Иванов".
6-7 февраля 1942 года. Части 11-й стрелковой дивизии пытаются пробиться в сторону отметки 55.0. и соединится с отрезанными частями дивизии. Предпринятая попытка 163 СП 11 СД успеха не имела, так как противник подпустил группу на близкое расстояние и открыл шквальный огонь.
8 февраля 1942. Части 54 армии готовятся к очередному наступлению. 281-я, 80-я стрелковые дивизии и 122-я танковая бригада сосредоточиваются в районе 1 км. западнее отметки 52.4., 311-я стрелковая в районе 2-х километров северо-восточнее станции Погостье. В штабе армии анализируют сложившуюся обстановку : "... После вывода из боя 3 февраля, частей 281-й и 80-й стрелковых дивизий борьба в районе Погостье велась отдельными мелкими группами практически за улучшение плацдарма, не имея достаточной ударной силы полки рассчитывать на серьезный успех конечно не могли. Недостаточность разведки в первые дни боя, разрывы между флангами наступающих частей, отсутствия взаимной увязки действий между соседями, путаницы в ориентировке на местности из-за отсутствия исправленных карт и резко изменившегося характера местности - появление новых просек, новых вырубок и полян, приводило к тому, что противник мог легко просачиваться на флангах, дезорганизовывать снабжение и даже отрезать часть сил 11 стрелковой дивизии у отметки 55.0. Потеря управления частями в период продвижения в лесу еще более осложнило задачу возможной увязки действий соседей и пехоты с артиллерией...".
В книге Павла Лукницкого "Ленинград действует" написанной на основе его дневниковых записей которые велись в годы войны, за 8 февраля записано: "... А на передовых, в районе станции Погостье и вдоль железной дороги, идет денно и нощно бой, - затяжной, пока не слишком напряженный, идет штурм немецких позиций. По ним бьет артиллерия, долбят штыком и гранатой вражеские блиндажи пехотинцы. Ходят в тыл к немцам лыжники... Мы ждем начала решительного наступления...".
В воспоминаниях участника событий, ветерана 6-й бригады морской пехоты, Ивана Николаевича Беляева описываются первые бои бригады под Погостьем: "…10 февраля 1942 года бригада начало наступление в районе железнодорожной станции Погостье. Станции фактически не существовало: нашему взору предстали лишь обгоревшие развалины, да обгоревшая и изуродованная боевая техника - танки, орудия, автомашины… Жестокие бои шли за этот сильно укрепленный узел обороны врага… Наступление развивалось медленно…(…)… Глубокий снег, бездорожье изматывали силы…". ("Никто не забыт и ничто не забыто..." (из воспоминаний участников ВОВ). Автор-составитель Л.Н.Батхин. Совет ветеранов 6-й отдельной бригады морской пехоты КБФ и 138 Карпатской Краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизии. Санкт-Петербург. 1995. стр. 36-37)
11 февраля 1942 года. В 12.00 началось наступление 311 дивизии. Эта дивизия приведя себя в порядок после месячного пребывания в тылу противника, теперь введена в прорыв в районе ст.Погостье. В воспоминаниях бывшего красноармейца 1067 полка М. Воробьева записано: " Не знаю, как воспринимается слово "Погостье" сейчас, но тогда оно именовалось "мясорубкой". Здесь мы и вели бои... Мои товарищи совершали подвиги, но я не знаю их имен. Мы не успевали, а скорее - было не до того, чтобы знакомиться друг с другом в снежных окопах. Не успеешь оглянуться, а около тебя уже новые лица...".
После часового артналета по позициям противника, поддержанные танками 122-ой танковой бригады, части дивизии ударили в направлении вдоль дороги на Виняголово. В журнале боевых действий 54 армии за этот день есть запись: "... 502 СП 177 СД четыре раза в течении дня ходил в атаку на траншею противника в лесу западнее Погостье, бой велся ручными гранатами с двух сторон. Продвинутся из-за сильного огня не смог. 1069 СП 311 СД взаимодействуя с танками 122 ТБр продвинулись на 200-300 метров западнее Погостье. 1071 СП 311 СД имел продвижения незначительное, действуя восточнее станции Погостье, установил локтевую связь с 320 СП 11 СД в районе 300 метров севернее отметки 55.0. За 11 февраля наши потери убитыми 185 человек, ранеными 439...". А в дневнике Лукницкого: "... Но... наступление сорвалось. Под бешенным огнем противника части 311-й дивизии залегли на северной окраине деревни Погостье, две другие дивизии (177-я и 11-я) остались на своих местах, а танковая бригада (122-я), в которой два танка оказались подбиты и один сгорел, отошла обратно, за линию железной дороги...". Далее Лукницкий размышляет о целесообразности боев за Погостье в последние месяцы : "... Линия фронта в основном стабилизировалась на весь январь и начало февраля. Однако бои за Погостье продолжались: 16 января на станцию Погостье наступала 11-я стрелковая дивизия, 24 января - 285-я стрелковая дивизия и другие части. Усилиями наших войск станция Погостье, насыпь железной дороги и половина расположенной за нею деревни Погостье были взяты. Вторая половина деревни пустует, став зоной прострела, а немцы располагаются полукружием за ней, в блиндажах, по опушкам леса. Без существенных изменений это положение длится с 24 января по 11 февраля, - вчера наши части продвинулись немного вперед. 54-я армия готова нанести отсюда новый удар и надеется начать генеральное наступление. Мне не совсем ясно, почему надо штурмовать немецкие позиции именно здесь, в Погостье, вокруг которого немцы хорошо укрепились и куда, несомненно, подтянули свои резервы. Разве нельзя прорваться сквозь насыпь железной дороги в каком-нибудь другом, менее укрепленном и неожиданном для врага месте и сделать скрытый глубокий обход? Ведь вот же ищут и находят себе проходы наши части, действовавшие в немецком тылу? Лучше всех это знает командир 311-й дивизии, полковник Бияков!... Судя по разговорам со многими командирами, сил у нас мало. После жестоких наступательных боев есть в армии такие части, от которых, кроме номера, почти ничего не осталось. Есть, например, соединения, в котором сегодня насчитывается десятка полтора активных штыков... Я окидываю взглядом сразу всю карту. В самом деле, линия железнодорожного пути Кириши - Мга только в трех местах пересечена дорогами, и именно здесь - у Погостья, у Березовки да у Посадникова Острова... Но именно здесь и пробиваем себе проходы мы... Всюду в других местах - густые болотистые леса, трясинные болота да торфяники... Я рад, что стану свидетелем новых боев за Погостье - один из важнейших исходных пунктов этого наступления. Если удастся развить успех, то наши части выйдут через Виняголово, Костово и Шапки к Тосно, сомкнутся там с частями 2-й Ударной армии... Вот почему линия железной дороги Кириши-Мга, а на ней никому прежде не ведомая, маленькая, разбитая сейчас станция Погостье - так важна и нужна нам в предстоящих больших боях...".
О этих боях, посещая полки 311-й дивизии, писатель Всеволод Вишневский, писал: "...Они штурмовали в лоб дзоты на железнодорожной линии. Тридцать пять минут шла рукопашная схватка. Вятичи одолели врага! Шапку на ухо. А мать их на ... И в драку. Находили сцепившиеся трупы наших и фашистов...".
В день предпринятого наступления 54 армии с немецкой стороны район Погостье занимали части: западнее - 2 батальон 22 пехотного полка 1 пехотной дивизии, южнее - 2 батальон, а юго-восточнее - 1 батальон 333 пехотного полка 225 пехотной дивизии, восточнее - 1 батальон 423 пехотного полка 212 пехотной дивизии.
На следующий день 12 февраля 1942 года части армии продолжили наступление. 502 полк 177 стрелковой дивизии одним решительным броском, овладел с утра траншеей, выбив оттуда противника, хотя к началу наступления имел всего 80 активных штыков. К середине дня полк вновь был выбит контратакой противника. В 17.30 полк снова перешел в атаку, и опять выбил немцев и закрепил за собой траншею, но дальше продвинуться уже был не силах. Подразделения 311 дивизии организовав тесное взаимодействие с танками вели бои внутри оборонительной полосы противника. "... Танк подходил к блиндажу и в упор расстреливал его, либо прикрывал своим телом амбразуру ДЗОТа, а бойцы забрасывали через трубу или дверь ручные гранаты, либо врывались внутрь блиндажа и в рукопашном бою уничтожали фашистов..." - так описаны совместные действия танкистов и пехотинцев в журнале боевых действий 54 армии.
13 февраля 1942 года. Продолжение наступления. Подразделения 1071 стрелкового полка 311 стрелковой дивизии выдвинувшись к району отметки 55.0 встретили группу из восьми человек бойцов из отрезанных подразделений 11 стрелковой дивизии, эта группа ничего сказать об остальных не смогла, так как сама в свою очередь была отрезана от остальных. В подчинение 54 армии прибывает 124 тяжелая танковая бригада, которой командует полковник А.Г. Родин. Она имеет в своем составе 46 тяжелых танков КВ.
15 февраля 1942 года части армии приводят себя в порядок продолжая закреплять занятые участки. В документах армии встречаются сообщения о пополнении подразделений ведущих наступление. Из тылов дивизий собираются, все кто может держать в руках оружие, в основном это хозяйственники, пошедшие в армию добровольно люди непризывного возраста, не пригодные к строевой службе. Но сейчас они нужней на передовой. Так как с каждой атакой "активных штыков" остается все меньше и меньше. С поступающем пополнением поступают "ленинградцы", те кто ранеными и истощенными доставлены из осажденного города, пройдя фронтовые госпиталя снова вступают в бой за свой родной город. Вот донесение о поступлении пополнения в 54 армию: "...По армии (дивизии действующие на Погостьевском направлении) активных штыков: 177 СД - 200, 311 СД - 238, 11 СД - 107. Из тылов дивизий изъято и передано в линейные подразделения в 177 СД - 166 бойцов, в 285 СД - 43 человек, в 311 СД - 162 человека, в 11 СД из тылов армии - 111 человек. Для 311 СД автотранспортом из тылов армии перебрасывается 226 человек. Две маршевые роты 550 человек перебрасываются ночью из Волхова по дивизиям. Кроме того в 177 СД из 48 запасного полка поступает 100 человек, и в 11 СД 200 человек. Пополнение, прибывающее из Ленинграда в 80 СД значительно истощено из 506 человек, отправлены 66 человек в медсанбат...".
В августе 1994 года "поднимая" санитарное захоронение, которое находилось прямо за последними домами, на юго-восточной окраине Погостья, поисковиками из Новосибирска, были найдены семьдесят погибших солдат. При одном из погибших был найден частично читаемый медальон и футляр с вложенными очками. Еще не раскрывая медальона, мы предположили, что это ленинградец. Костные останки погибшего были в очень плохом состоянии, сказывалась нехватка кальция. Это говорило о плохом питании и сильном истощении организма. Рассматривая очки, мы удивились, как с таким зрением, человек был призван в армию. Раскрыв медальон, удалось прочитать следующие данные: "…1911 г.р., уроженец : Калининская область Погорельский р-н Комсомольский с\с. Адрес семьи : Гулина Анна Евсеевна г. Ленинград Петроградский р-н ул. …зжин….". После окончания экспедиции мы написали запрос в Петроградский РВК и получили отрицательный ответ: "…по указанным Вами данным, найденных при останках солдата, погибшим в годы В.О.В. не значится…". Мы писали и в Тверскую область, но от туда ответа так и не последовало. Спустя несколько лет, наконец-то у нас появилась возможность проверить эти данные по изданной Книге Памяти Петроградского района. В Книге Памяти оказался всего один единственный Гулин. Совпадал год рождения, и то, что он был родом из Калининской области, только район был указан другой - Старицкий. В книге Памяти было записано, что Федор Иванович Гулин - значится пропавшим без вести в марте 1942 года. Теперь оставалось запросить ЦАМО РФ по поводу судьбы Гулина, т.к., в карточках учета архива указывались данные на родственников. И вот, в августе 2000 года мы получили ответ из ЦАМО, в котором указывалось, что у запрашиваемого нами Гулина Федора Ивановича, была жена Гулина Анна Евсеевна, которая проживала по адресу: г. Ленинград Съезжинская улица д. 38 кв.13. Повторно мы запросили Петроградский РВК и получили уже положительный ответ. Из ответа РВК так же стало известно, что Федор Иванович Гулин призван только 10 января 1942 года.
Теперь с полной уверенностью можно сказать, что Федор Иванович Гулин один из тех красноармейцев прибывших с пополнением в феврале 1942 года, в 54-ю армию, из осажденного Ленинграда, и погибших в первых же своих боях.
16 февраля 1942 года. В направлении ручья Дубок, Виняголово наступает 1029 СП 198 СД, пехота поддерживается 20-ю танками "КВ" 124 танковой бригады полковника А.Г Родина, прибывшей из осажденного Ленинграда для развития наступления на Любань, совершив уникальный маневр, перейдя по льду Ладожского озера. В журнале боевых действий 124 ТБр записано: "... Противник не ожидал такого количества танков, его пехота бежала из окопов, но ДЗОТы жили, пока небыли подавлены танками... В результате боя потери бригады : подбито 6 танков "КВ", не установлено место нахождения 4-х танков "КВ", застряло в реке и воронках 5 "КВ". Убито 10 человек...". О боях танкистов также есть упоминания и книге "На Волховском фронте 1941-1944 гг." : "... К началу наступления противник имел в этом районе хорошо организованную оборону, насыщенную артиллерией и минометами, большим количеством дзотов и действиями отдельных танков из засад. вслед за мощным огневым налетом наши танки и пехота пошли в атаку. Первый эшелон, взламывая вражескую оборону прорвался на ее передний край. Вслед за ним в бой вступил второй эшелон в составе 10 танков КВ под командованием командира второго батальона майора З.Г. Пайкина. Танкисты действовали совместно с 3-м и 1029-м стрелковыми полками и наступали в западном направлении. Пехота противника, покидая дзоты и блиндажи, панически бежала. Но сильное огневое воздействие артиллерии и авиации врага задержало нашу пехоту...". Вторая рота 486 стрелкового полка вместе с сводным батальоном 502 стрелкового полка (177 СД) сломив сопротивление противника выходят на восточный берег ручья Дубок. 311 стрелковая дивизия поддержанная танками 122 танковой бригады после упорного боя вышла на рубеж река Мга фронтом на юго-запад. 11 стрелковая дивизия имела незначительное продвижение. 320 СП при взаимодействии с танками 122 ТБр продвинулся вперед и занял траншеи и две землянки противника. После ухода танков на заправку немцы контратаковали и вернули взятый рубеж. Так же из района Шала немцы подбрасывают подкрепление силою до батальона 25 пехотного полка 11 пехотной дивизии и пытаются сдержать развития наступления. Ночью на участке 311-й и 198-й дивизий вводится в прорыв 2 лыжный полк.
17 февраля 1942 года. Части 54 армии, приведя себя в порядок в течении ночи, с утра вновь начали развивать наступление на встречу 2-ой Ударной армии, рвущейся из района Мясного Бора и Спасской Полисти, в направлении на Любань с юга. В двадцатиградусный мороз, по пояс в снегу, в огне разрывов, в свисте осколков, кровавя след, хрипло крича "ура", наступает пехота. На этот день результат боев следующий: 177 стрелковая дивизия продолжала вести бой на рубеже ручья Дубок, 198 стрелковая дивизия при поддержки 124 танковой бригадой овладела районом восточнее кладбища и двумя полками вышла на рубеж отдельных домов деревни Веняголово. 311-я стрелковая дивизия продолжая развивать наступления двумя полками вышла на южную опушку леса 600 метров восточнее отметки 56.0., 1071 стрелковый полк скованный огнем немцев продвижения не имел. 11 стрелковая дивизия - 320 стрелковый полк овладел высотой 55.0 и продвинулся на правом фланге 100-150 метров южнее высоты, где соединился с отрезанной группой бойцов и эвакуировал 85 человек раненых этой группы, на участке наступления 163 стрелкового полка в захваченных траншеях были взяты в плен несколько солдат противника вышедшие с поднятыми руками и криками "Русс, прости...".
По весне 1998 года, как всегда, работая в районе станции Погостье, поисковиками из Новосибирска была найдена большая воронка с останками наших павших солдат. Воронка находилась в 600 метрах северо-западнее от станции по направлению к ручью Дубок, вдоль железнодорожной насыпи. В послевоенное время, делая противопожарную канаву, "удалые" трактористы зацепили край воронки, и когда ребята из поискового отряда нашли ее, воронка представляла собой одно целое с канавой, и до самых краев залита водой и болотной жижей. Два дня пришлось ребятам из Новосибирска сооружать платины и выкачивать воду, для того чтобы извлечь останки павших солдат. Труд не пропал даром, из воронки были извлечены останки 35-и солдат и обнаружены три медальона и одна интересно подписанная ложка: "Поликарпов Павел Федорович, 1920 г.р., мобилизован Спасским РВК 8 апреля 1941 года". Находя такие вещи невольно в голове благодаришь таких солдат, кто заполнял таким своеобразным образом, почти что сметный медальон. Сразу же, по приезду домой, установили, что в нашей стране по состоянию на 1940 год было только два Спасских района. Один в Рязанской области, другой в Горьковской, сейчас Нижегородской. Открыв "Книгу Памяти" Нижегородской области, мы тут же нашли данные на погибшего солдата. Павел Федорович Поликарпов значился погибшим в боях за Погостье 17 февраля 1942 года. А проверив данные на него в ЦАМО мы установили, что он номер орудия 124-го мотострелкового батальона 124-й танковой бригады. По другим найденным медальонам удалось установить, что один из погибших Николай Алексеевич Гришановский, мобилизованный Володарским РВК (сейчас Невским) города Ленинграда, тоже номер орудия, но только 706-го артиллерийского полка 177-й стрелковой дивизии и значится погибшим 18 февраля 1942 года. Два других медальона из-за плохой сохранности прочитались частично и по ним еще предстоит установить имена павших героев.
18 - 20 февраля 1942 года. Неудачные попытки продвижения танков 124-ой танковой бригады в районе Виняголово, с начало, при поддержке пехоты 198-й дивизии, затем, с опоздавшими с выступлением батальонами 6-й отдельной бригады морской пехоты, которая прибыла в распоряжение армии в составе 250 активных штыков под командованием полковника Д.А. Синочкина. 2-й лыжный полк получает задачу, ударить с тыла по обороняющемуся противнику на западном берегу ручья Дубок. По решению командующего 54 армии направление главного удара меняется. Теперь ударная группа в составе 311-й и 11-й стрелковых дивизий, 6-й бригады морской пехоты, 124-й и 122-й танковых бригад наступают в направлении Шала.
О этих боях вспоминает бывший командир 11-й стрелковой дивизии В.И. Щербаков: "...В первой декаде февраля 1942 года в подчинения 11-й стрелковой дивизии командарм передал 6-ю бригаду морской пехоты и несколько танков. 6-я бригада морской пехоты развернула наступления правее 11-й стрелковой дивизии. Это была существенная помощь...".
Теперь становится ясно, почему в графе "воинское звание" смертного медальона найденного на останках погибшего было записано - "краснофлотец", хотя погибший архангелогородец Виктор Васильевич Чирков учтен погибшим по документам 11 стрелковой дивизии.
В сборнике воспоминаний участников войны, бои в районе Погостье описывает А.Г. Голубицкий, в 1942 году командир отделения 26-го отдельного саперного батальона 11-й стрелковой дивизии: "...В двадцатых числах февраля 1942 года 11-я дивизия перешла в наступление западнее деревни Шала. Но, встретив яростное сопротивление гитлеровцев, наши части вынуждены были остановиться. Фашисты располагали здесь прекрасно оборудованными опорными пунктами, состоявшими из блиндажей, дзотов, траншей, проволочных заграждений, минных полей. Атаковать, хорошо не зная системы огня и заграждений, значило посылать людей на верную гибель...".
21 февраля 1942 года. Противник предпринимает сильные атаки на наши подразделения. В районе ручья Дубок атакованы подразделения 177-й дивизии. В результате контратаки нашей пехоты 502 СП, ворвавшиеся в глубь боевых порядков немцы, отброшены. В районе дороги Виняголово-Погостье противником атакованы подразделения 198-й дивизии. Немецкие танки ворвались в расположения наших частей, в результате жестокого боя, нашим частям удалось подбить один танк противника и отбить атаку. На 1069 и 1071 стрелковые полки 311-й дивизии противник начал наступление с трех направлений в районе д.Шала. Атаки отбиты. В этот же день, переброшенные из под Виняголово, подразделения 124-й танковой бригады пытались овладеть стыком дорог 2 километра восточнее Шалы.
"... Противник выбивался из опорных узлов сопротивления с большими для нас потерями. К исходу дня, на северо-восточной окраине поляны "Сердце" из засады термитным снарядом сожжен танк командира роты, старшего лейтенанта Большакова, экипаж полностью сгорел. Противнику не удалось захватить подбитый танк..."- так описаны развернувшиеся бои в журнале боевых действий танковой бригады. А вот, что вспоминает С.А. Панов, в 1942 году офицер для особых поручений командующего Волховским фронтом: "...В этих боях 124 -я танковая бригада нанесла значительный урон противнику, но война есть война, не обошлось без потерь и с нашей стороны. Наступать приходилось по лесам и болотам, где невозможно сманеврировать, использовать танки на полную мощь. Глухие чащи затрудняли наблюдение за полем боя, давали ряд преимуществ обороняющимся вражеским войскам...".
22 февраля 1942 года. Частям 11 стрелковой дивизии поставлена задача наступать в юго-восточном направлении к железной дороге и обойти свои правым флангом противника находящегося перед 285 СД. В результате тяжелого боя подразделения дивизии оседлала грунтовую дорогу Погостье - Сараи в районе поляны "Сердце".
В августе 1997 года в одной из воронок недалеко от железнодорожного полотна при останках погибшего красноармейца был обнаружен смертный медальон, заполненный следующим образом: "... Мезенцев Михаил Елизарович, рождения 1905 года, Молотовская область, город Молотов В-Курья, 8-я линия дом № 73, призван 22 августа 1941 года Кагоновическим РВК города Молотов...". На наш запрос, Пермский областной комиссариат ответил: "...Мезенцев М.Е. рядовой 11 стрелковой дивизии. Пропал без вести в июле 1942 года...". Поисковикам из Новосибирска удалось разыскать сына погибшего солдата, который проживал в городе Перми (в годы войны город Пермь именовался городом Молотовым). При встречи поисковиков с сыном погибшего солдата и передачи Даниле Михайловичу медальона отца он рассказал следующую историю. Перед войной отец развелся с женой, матерью Данилы Михайловича. И когда отец при отправлении на фронт зашел в старый дом попрощаться с семьей. Он, Данила, тогда десятилетний мальчик, в душе не простивший отца за уход от матери, выкрикнул в лицо отцу: "... Чтоб ты погиб...". И тогда, с того дня, когда в их дом пришло извещение о пропаже без вести отца, сын не смог простить себе те слова сказанные сгоряча. Он мучился всю жизнь, что в тяжелый час для отца он оскорбил его. Он считал, что это его слова убили отца. И вот, когда поисковики сообщили ему о том, что найдены останки и передали ему предсмертную записку, написанную рукой отца, он сказал: "...Отец простил меня!...".
Только 23 февраля 1942 года, подразделениям 1071 СП 311 СД удается выбить немцев из снежных окопов на развилке дорог 2 километра западнее деревни Шала. 25-26 февраля, немцы всеми силами пытаются вытеснить наши части с развилки дорог. За этот период боев в 124 танковой бригаде подбито 13 танков "КВ", четыре танка "КВ" пропали без вести, убито 124 и ранены 245 человек, 26 воинов бригады пропали без вести.
Во время поисковых работ, проводимых в районе станции Погостье, в 1989 году поисковиками отряда "Слезы матерей" были обнаружены останки воина 124-й танковой бригады. На дне воронке, среди останков еще 13-и воинов, был найден смертный медальон сапера мотострелкового батальона бригады, красноармейца Крюкова Андрея Матвеевича, уроженца Рязанской области. Призванный на фронт Коминтерновским РВК города Москвы А.М. Крюков значился погибшим 23 февраля 1942 года в районе станции Погостье. Установить имена других воинов, лежащих рядом с Крюковым не удалось. Возможно, это воины и 311-й дивизии, что подтверждает находка медальона среди останков воинов в соседней воронке. Убитым в бою 22 февраля 1942 года значится красноармеец 311-й стрелковой дивизии Неделькин Павел Васильевич, родом из Воронежской области, чей медальон был найден в 1995 году.
Бывший редактор газеты "За Родину" 311-й стрелковой дивизии, А.Л. Плющ вспоминает: "...311-я дивизия сформировалась в Кировской области из ополченцев и запасников, людей пожилых, но опытных в ратном деле. Многие воевали в гражданскую и в первую мировую войну... Особенно прославилась 311-я рейдом по тылам противника. Целый месяц контролировала вражеские коммуникации... После отдыха и пополнения дивизия стала на позиции в районе железнодорожной станции Погостье. Станция несколько раз переходила из рук в руки. От нее ничего не осталось... Январь, февраль, начало марта. Снегопады, вьюги, и морозы. 311-я, ее соседи слева и справа наступают. Атака за атакой, стычка за стычкой. Грызем оборону противника, выжигаем огнем, выковыриваем железом. Там, где росли густые леса, только пни. Фашисты сопротивляются с упорством обреченным. Иногда они остервенело контратакуют... Передовые части медленно продвигаются вперед. Следом за ними подтягиваются дивизионные тылы...".
Вот, что видел и вспоминает бывший солдат Волховского фронта Николай Николаевич Никулин: "... В армейской жизни под Погостьем сложился между тем своеобразный ритм. Ночью подходило пополнение - тысяча, две, три тысячи человек. То моряки, то маршевые роты из Сибири, то блокадники. Их переправляли по замерзшему Ладожскому озеру. Утром, после редкой артподготовки они шли в атаку. Двигались черепашьем шагом, пробивая в глубоком снегу траншеи. Да и сил было мало, особенно у ленинградцев. Снег стоял выше пояса, убитые не падали, застревая в сугробе. Трупы засыпало свежим снежком. На другой день была новая атака... И все-таки Погостье мы взяли: сперва станцию, потом деревню. Вернее, места, где все это когда-то было... Пришла дивизия вятских мужичков, низкорослых, кривоногих, жилистых, скуластых. Полезли они на немецкие дзоты, выкурили фрицев и продвинулись метров на пятьсот. По их телам в прорыв бросили стрелковый корпус. Но перед ними встали новые стрелковые укрепления...".
Каждый день, по несколько раз наша пехота поднимается в атаки. Несмотря на глубокий снег, незамерзающие болота, летящие осколки и пули в лицо, русские солдаты - бойцы Красной Армии наступают вперед, освобождают свою родную землю. Под ураганным огнем противника гибнут роты, батальоны и полки 54-ой армии. Абстрактное понятие полк, батальон, рота - за каждым из этих слов обозначающих воинские подразделения, стоят чьи-то судьбы, имена и лица. Война жестока, в каждой атаке погибают, уходят в небытиё чьи-то сыновья, братья, отцы. Павел Лукницкий, участник наступательных боев за Погостье описывает происходящие: "... Перед моими глазами - те, кто за минувшие два-три часа остался лежать в глубоком, изрытом снегу. Разгоряченный, усталый, упорно стремившийся вперед, а сейчас схваченный морозом и уже заледеневший боец, политрук, командир... Сколько их, таких, осталось позади танков ? На металле сжимаемого в руках оружия еще белеет кристаллизованный пар их дыхания, а их самих уже нет: они выполнили свой насущный долг перед Родиной до концы ! Сегодня ночью похоронные команды, углубив взрывами фугасов мерзлую землю воронок, предадут их земле, и живые навсегда назовут их героями Отечественной войны, павшими..."
Как жаль, что живые назвав погибших в этих боях героями Отечественной войны, забыли о них. Забыли с начало сразу же после боя, потом после войны и забывают уже сейчас, спустя десятилетия после их гибели. Сотни тысяч погибших, остались лежать на местах былых сражений. Сотни тысяч павших действительно героями, получили ярлык пропавшего без вести. Их семьи стали изгоями в своем народе. Даже родственники, уже не говоря о соседях, стали клеймить их невинные семьи, ярмом почти что предателей. Пропал без вести - страшная, неизвестная пустота. Сколько горя и страданий принесли эти слова. Страна разделилась, негласно, на два лагеря. Те, кто ищут и надеются найти "концы", своих без вести павших отцов и братьев, и другие, кто пытается забыть, стереть, уничтожить свои ошибки, просчеты, просто бездарность. Те, кто ждут, это простое низшее сословье, те кто, вторые , стали высшем сословьем. Власть и сила у них в руках. Вот, почему у нас до сих пор стыдливо засекречены многие архивы, усложнен допуск к любой архивной информации, проводятся мелиорация, запашка и лесопосадка в тех местах, где сотни не захороненных останков погибших ГЕРОЕВ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ!
О страшных картинах на поле боя вспоминает ветеран Волховского фронта Николай Николаевич Никулин: "...Много убитых видел я на войне, но такого зрелища, как в Погостье зимой 1942 года, видеть больше не довелось. Мертвыми телами был забит не только переезд, они валялись повсюду. Морской пехотинец был сражен в момент броска гранаты - так и замерз... Потом, как памятник, возвышался со вскинутой рукой над заснеженным полем боя. Другой боец, уже раненый, стал перевязывать себе ногу и был убит. Так и застыл навсегда. Бинт в его руках всю зиму трепетал на ветру.... Штабеля трупов у железной дороги выглядели зимой как заснеженные холмы, и были видны лишь тела, лежащие сверху. Позже, весной, когда снег стаял, открылось все, что было внизу. У самой земли лежали убитые в летнем обмундировании, в гимнастерках и ботинках. Это были жертвы осенних боев 1941 года. На них рядами лежали морские пехотинцы в бушлатах и широких брюках "клеш". Еще выше - сибиряки в полушубках и валенках, шедшие в атаку в январе-феврале 1942-го. Потом - политбойцы в ватниках и тряпичных шапках (такие шапки давали в блокадном Ленинграде). Здесь смешались трупы солдат многих дивизий, атаковавших железнодорожное полотно в первые месяцы сорок второго года. "Диаграмма наших успехов". Это картины отпечатались в моем сознании навсегда. Всю жизнь меня преследует один сон : горы трупов у той железнодорожной насыпи. Самое страшное, что сон этот продолжает оставаться явью... Легко писать это, когда прошли годы и затянулись воронки на местах боев. И почти все забыли эту маленькую станцию. Уже притупились тоска и отчаяние, которые пришлось тогда пережить. Представить это отчаяние сейчас невозможно. И поймет его лишь тот, кто на себе испытал необходимость вот так просто встать и идти умирать. Погибать, когда у тебя вся жизнь впереди и тебе всего семнадцать. И умереть придется без оркестра и речей, в грязи и смраде. Смерти твоей никто и не заметит. Ляжешь в груду тел у железной дороги и сгинешь, забытый всеми в липкой жиже погостинских болот..."
26 февраля 1942 года контратакованные противником части 11 стрелковой дивизии отошли на 300 метров в районе полян "Сердце" и "Фигурная", так же отошли на 700 метров подразделения 6 бригады морской пехоты. На следующий день, 27 февраля противник продолжал теснить наши подразделения 11 СД и 6 БрМП.
28 февраля 1942 года. Войска 54 армии вновь переходят в наступление. В район Погостья, выдвигается 80 стрелковая дивизия, которая после ночного марша вступает в бой на правом фланге 11 СД 1,5 километра севернее Погостье при поддержке 16-й танковой бригады, но встреченная сильным огнем противника продвижения почти не имеет. Также, продвижений не имели и части 311-й и 11-й стрелковых дивизий. 6-я бригада морской пехоты в которой осталось всего 30 активных штыков, в ночь выведена в резерв. На фронте наступления армии появился новый немецкий батальон 43 пехотного полка 1 пехотной дивизии, переброшенной с Невского направления.
Наконец-то для танкистов 16-й бригады закончились так называемые бои "по-пехотному". В предыдущих зимних боях, бригада потеряла все свои танки, а частично передала уцелевшие на усиление 122-й танковой бригады, и вела оборонительные бои в пешем строю. В феврале 1942 года получив из осажденного Ленинграда семь танков КВ, семнадцать БТ-7, шесть Т-26 и двадцать один бронеавтомобиль, бригада под командованием полковника И.Н. Барышникова, получает задачу поддерживать наступление 80-й стрелковой дивизии и появляется под Погостьем.
Вот как описывают полосу наступления танковой бригады военные историки в своем труде "На Волховском фронте": "...В полосе действий бригады противник, занимая продолжительное время железнодорожное полотно юго-восточнее и северо-западнее станции Погостье, сумел построить блиндажи с прочными перекрытиями, артиллерийские и пулеметные дерево-землянные огневые точки. Таким образом насыпь была превращена в сильный огневой рубеж. Просеки и опушки леса простреливались хорошо организованным противотанковым и автоматным огнем...".
1 марта 1942 года. Продолжаются наступательные бои. Основное направление наступления в этот день вдоль грунтовой дороги Погостье-Шала. 311 стрелковая дивизия, на правом фланге двумя полками, прикрывает наступление со стороны болота Ковригина Гладь. С левого фланга наступает 11-я стрелковая дивизия, но встретив серьезное сопротивление и сопровождающими контратаками поддерживаемые танками вынуждена отойти. 2-ой лыжный полк продолжает вести боевые действия в районе 2 километра северо-восточнее деревни Кондуя. 285 стрелковая дивизия своими подразделениями вела бой, доходивший до рукопашных схваток за овладение полотном железной дороги. В тылу армии, у Восточных бараков сосредоточиваются для развития наступления 275-й и 276-й отдельные лыжные батальоны. За два дня боев в данном направлении 80 стрелковая дивизия потеряла убитыми 392 человека.
В эти дни происходит перегруппировка подразделений и частей 54 армии. 2 марта, 177 стрелковая дивизия сменяет части 198-ой стрелковой дивизии. 5 марта, 275 ОЛБ сосредоточивается в районе 0,5 километра севернее Погостье, 276 ОЛБ вышел в район расположения 2-го лыжного полка, 281- я стрелковая дивизия вышла в район 2 километра юго-восточнее деревни Малукса. 80-я дивизия сдала участок обороны 198-ой и 281-ой дивизиям. Немцы тоже подтягивают дополнительные резервы. Перед фронтом 311-й стрелковой дивизии появляются подразделения 96 пехотной дивизии переброшенные с Мгинского направления. Эта немецкая дивизия сформированная в Вене в октябре 1939 года участвовала в оккупации Франции. На восточном фронте появляется в июле 1941 года, а на участке наступления 54 армии в районе Погостье в январе 1942 года.
В документах штаба 54 армии оценивают прошедшие бои: "... В результате новой операции начатой 28 февраля вводом в бой 80 стрелковой дивизии с 16 танковой бригадой для восстановления положения и расширения плацдарма, положение частично было восстановлено, противник подбросивший свежие силы из района Шала, был остановлен и отброшен назад. Угроза его выхода в тылы 177 и 311 стрелковых дивизий была ликвидирована, но значительных успехов это наступление не принесло. В результате 80 стрелковая дивизия потеряв в первые три дня свыше 500 человек убитыми и ранеными захлебнулась в своем наступлении и дальнейшее продвижение было медленным...".
9 марта 1942 года в 8.00 утра, части ударной группировки перешли в наступление. Полки 281-ой стрелковой дивизии наступают из района 1-1,5 километра юго-западнее Погостье. Из района 1 километр южнее станции Погостье начала пробивать вражескую оборону 198-я стрелковая дивизия. Под давлением наших частей противник начал отход на участке наступления 281-й дивизии.
"... Отход противника превратился в бегство. Из-за невозможности забрать с собой имущество, противник подрывал некоторые землянки, а на углу поляны "Сердце" был взорван склад боеприпасов, до этого охраняемый танками..."- такая запись сделана в журнале 124-ой танковой бригады, поддерживающей наступление 3-го и 1027-го полков 198-ой стрелковой дивизии.
В журнале боевых действий артиллерии 11 СД записано: "... Противник неся большие потери в живой силе и материальной части отходит в южном и юго-восточном направлениях прикрывая свой отход мелкими группами автоматчиков...". В это же время по полкам 198-й стрелковой дивизии рассылается распоряжение командира: "... По прежнему наблюдается несвоевременная уборка трупов убитых бойцов и командиров и их захоронения. Командир дивизии приказал:
- 1. В трехдневный срок произвести уборку и захоронение убитых бойцов и командиров, для чего командиру 349 отдельного саперного батальона выделить команду в количестве 15 человек и одного среднего командира.
- 2. Район уборки - граница слева "КЗ", Шала, юго-восточный угол рощи "Утка".
- 3. Трупы убитых фашистских солдат сложить в штабеля и сжечь.
- 4. Контроль за исполнением возлагаю персонально на начальника санитарной службы дивизии...".
Воронки с закиданными в них трупами наших солдат мы находим до сих пор. А места их расположения указываются во многих похоронках хранящихся в семьях погибших: "...похоронен с отданием воинских почестей в районе станции Погостье...".
Интересная формулировка: "...трупы убитых фашистских солдат сложить в штабеля и сжечь...". Такие записи в документах дивизий хранящиеся в Центральном Архиве Министерства Обороны встречаются очень часто. Это понятно, тогда это был враг. Сильный, жестокий и коварный враг, и его надо было уничтожать. Уничтожив, надо было что-то делать с трупами вражеских солдат. И их тоже уничтожали, что не оставалось и следа на той земле, куда они пришли. Сейчас можно много спорить, кто хотел войны, и что мы должны были напасть первыми на Германию. Скорее всего, да. Такое было время, такая политика была у нашего государства, и я уверен, напади мы первыми, нас также считали бы оккупантами, как считают, сейчас в Прибалтике, Украине и Польше. Но, Гитлер опередил Сталина, нанес превентивный удар. Война разгорелась на нашей территории, и тогда встал вопрос: или мы или нас. Для нашего народа началась Народная война - Отечественная. Мы защищали свою землю, и те миллионы наших сограждан отдали свои жизни за свою Родину, за свой дом. Война стала праведной. И месть к трупам погибших солдат противоположенной стороны стала, тоже праведной. Нельзя упрекать в этом, поколение, которое воевало. Тех, солдат которые прогрызая вражескую оборону с кровавой пеной у рта, теряли своих товарищей и друзей. У многих воевавших солдат, уже погибли под немецкими танками семьи, многие оставили близких в умирающем от голода Ленинграде. Тогда, это было оправдано. Я не говорю, что война, любая война, это благородное дело, но у солдат нет выбора, они должны выполнять приказ. Первый раз такую формулировку о сжигании трупов немецких солдат я встретил в документах 11-й стрелковой дивизии. В донесение начальника погребальной команды 11-й стрелковой дивизии было записано: "... Доношу, что за время с 25 марта по 10 апреля 1942 года, включительно, погребальной командой при управлении 11 СД, похоронено военнослужащих: по прилагающим спискам 66, без документов, не опознаны - 785. Всего 851 труп. Кроме того сожжено трупов немецких солдат - 133...". Когда я выписал это донесение в свою рабочую тетрадь, то после проверки тетради, заметил, что слова "кроме того, сожжено трупов немецких солдат" вычеркнуты. Вот так, до сих пор мы стыдливо пытаемся закрыть неприглядные страницы войны. Зачем ? Что, этого не знают наши, тогда противники, теперь "партнеры", немцы. Знают !. От кого мы пытаемся скрыть нашу, тогда в годы войны, праведную месть. Тогда, этим жили все, от рядового красноармейца, до генерала армии. Что, у немцев не было такого ? Было ! Это война. Жестокая, страшная война. Вот только, тогда и сейчас, мы забыли посмотреть на верхние цифры этого донесения: 66 опознаны и 785 неизвестны. Что, у всех 785-и погибших солдат, отсутствовали документы? Да, у большинства отсутствовали смертные медальоны, согласен. Но красноармейские книжки, военные билеты, другие документы, просто подписанные ложки и котелки. Сейчас, при проведении поисковых работ, мы находим, эти "отсутствующие" тогда документы и пытаемся по частицам по еле видным штрихам прочесть, установить, вернуть имя павшего без вести бойца. Это, можно было сделать тогда. Пусть не сразу после боя, но можно было, территория осталась за нами.
Нельзя сказать, что данные мероприятия с трупами вражеских солдат было возведено в государственный ранг.
1 апреля 1942 года в Москве было принято Постановление государственного Комитета Обороны СССР об уборке трупов вражеских солдат и офицеров и о проведении в санитарное состояние территорий, освобожденных от противника за № 1517 в котором указывалось: "...Обязать исполкомы областных и местных Советов депутатов трудящихся:
а) организовать из местных граждан специальные команды, силами которых:
- провести на территории районов сбор и погребение трупов вражеских солдат и офицеров;
- ликвидировать неприятельские кладбища и отдельные могилы, устроенные противником на площадях и улицах населенных пунктов;
б) места для захоронения трупов вражеских солдат и офицеров отводить вдали от населенных пунктов, шоссейных дорог и братских могил бойцов и командиров Красной Армии и гражданского населения...".
По Красной Армии с 4 апреля 1942 года был распространен Приказ народного комиссара обороны Союза ССР с объявлением постановления которое упоминается выше с теми же формулировками. То есть, захоронениями трупов вражеских солдат должны были заниматься гражданские органы власти. Да, где же было взять в прифронтовой полосе гражданские власти, если даже местное население многих деревень уже не существовало. Вот и приходилось командирам соединений принимать решение самостоятельно, с учетом психологического фактора после проведенных боев.
Самое печальное, что в этих же постановлениях и приказах четко формулировались мероприятия по сбору, учету и погребению трупов наших солдат. Но где результаты этой четкости. Вот выписка из инструкции об уборке бывших полей сражений: "... Перед захоронением начальник команды производит опознание и учет всех трупов командиров, бойцов Красной Армии и гражданского населения. Опознание производится по медальонам или другим документам, обнаруженным на трупе (удостоверение личности, партийный, комсомольский билет, паспорт и др.)... Для учета трупов командиров, бойцов Красной Армии и гражданского населения ведется книга "Именной список трупов командиров, бойцов Красной Армии и гражданского населения, обнаруженных на полях сражения". Книга должна быть пронумерована и опечатана печатью местного Совета депутатов трудящихся. Книга хранится у начальника команды и заполняется лично им или по его указанию одним из членов команды. Ответственность за правильное ведение книги возлагается на начальника команды. В случае невозможности установить личность погибшего по вышеуказанным документам в графе "Примечание" книги перечисляются фамилии и адреса, указанные в письмах, обнаруженных в одежде погибшего...При расформировании команды книга сдается начальником команды по акту приема-сдачи председателю исполкома местного Совета депутатов трудящихся и хранится в указанном Совете... Сведения из книги о трупах командиров и бойцов Красной Армии с указанием места их захоронения немедленно сообщается начальником команды председателю исполкома местного Совета депутатов трудящихся. Последний сообщает в Центральное бюро по персональному учету потерь личного состава действующей армии....".
Многим нашим читателям может показаться, что мероприятия по учету погибших наших солдат стали проводиться только в период войны. Но это не так. Еще в далеком 1925 году вышел приказ РВС СССР № 856 в котором утверждается "Инструкция по использованию медальонов с личными сведениями о военнослужащих РККА и Флота" (РГВА фонд 4 опись 3 дело 2576 лист 348).
В период боев Финской кампании издается Приказ Народного Комиссара Обороны Союза ССР № 238 от 21 декабря 1939 года. На основании данного приказа вводится Инструкция "О порядке пользования медальонами с краткими сведениями о военнослужащих Красной Армии":
"… 1. Для облегчения учета потерь личного состава Красноа Армии каждый военнослужащий в военное время снабжается частью медальоном с вкладным пергаментным листком, содержащим в себе краткие сведения о военнослужащем.
2. Медальоны выдаются командирам подразделений для снабжения ими личного состава к концу отмобилизования части. В мирное время медальоны хранятся в непзапасе части.
3. Во вкладной листок медальона заносятся следующие сведения : 1)Фамилия, имя и отчество, 2) военное звание, 3) год рождения, 4) уроженец (республика, край, область, город, район, сельсовет, деревня), 5) адрес семьи, 6) каким РВК мобилизован, 7) групповая принадлежность крови. Примечание: Указывать во вкладных листах название воинской части и должность военнослужащих категорически запрещается.
4. Заполнение вкладных листков и внесение в них изменений возлагается на командиров подразделений. Данные о групповой принадлежности крови вносятся по материалам санитарной части, а на призванных из запаса - по данным военных билетов.
5. Медальоны носятся в специальном кармане пояса брюк с правой стороны.
6. При переводе в другую часть военнослужащий сохраняет медальон и вкладной листок при себе. По прибытии его в новую часть, последняя проверяет наличие медальона и, если требуется вносит во вкладной листок соответствующее изменение.
7. В случае утери медальона, военнослужащий немедленно по его докладу об утере, выдается новый медальон.
8. Медальон считается бессрочным табельным предметом снаряжения…". (РГВА фонд 4, опись 12, дело 88, лист 665-667).
15 марта 1941 года издается Приказ Народного Комиссара Обороны Союза ССР № 138.
"1. Ввести в действие объявленное "Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время".
2. Всему высшему, старшему и среднему начальствующему составу - "Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время" - тщательно изучить.
3. Главному Интенданту Красной Армии к 1.5.1941 года снабдить войска - медальонами и вкладными листками по штатам военного времени, а штабы Военных Округов - бланками извещений и форм именных списков.
4. Приказ НКО № 238 1939 года - отменить…". (РГВА фонд 4 опись 12 дело 97 лист 263)
В данном положении существует целый раздел: "…Назначение медальонов со сведениями о военнослужащих:
- Для учета потерь личного состава в военное время и в целях привития навыка в хранении медальона, еще в мирное время каждому военнослужащему, с момента его прибытия в часть, выдается медальон с вкладным листком в двух экземплярах, который записывается в вещевой аттестат и хранится у него до увольнения в запас.
Наличие медальона и правильность заполнения вкладыша проверяются у красноармейцев и младшего начсостава - на утреннем осмотре, а у начальствующего состава - при выходе части в поле, на тактические занятия.
При переводе военнослужащего в другую часть, медальон заносится в вещевой аттестат военнослужащего.
Медальон носится в специальном кармане, пришитом на внешней стороне пояса брюк (с правой стороны).
Вкладыш медальона заполняется в двух экземплярах. Один экземпляр вкладыша медальона у убитых и умерших от ран вынимается и храниться в штабе части или лечебного учреждении, а второй экземпляр, вложенный в медальон, - остается при убитом или умершем от ран.
- Команды, наряжаемые для очистке полей боя, вынимают один экземпляр вкладыша медальона с убитых и передают в штаб той части, распоряжением которой они производили очистку поля боя.
- О смерти военнослужащего сообщает та часть, в которую передан командами после очистке поля боя вкладыш медальона, снятый с убитого, независимо от того, к какой части принадлежал военнослужащий.
- Вкладыши, изъятые из медальонов у убитых военнослужащих, командиры частей хранят в штабе части, на основании их составляются списки (форма №2) и пересылаются в штаб дивизии. Отдельные части, не входящие в состав дивизии, представляют списки (форма №2) в штаб того соединения, которому они непосредственно подчинены.
- О лицах, умерших от ранения в пути следования в лечебные учреждения, начальник транспорта, сопровождающий их, обязан подробно доложить лицу, принимающему раненых, о количестве умерших в пути, где они оставлены для погребения (или погребены) и чьим распоряжением и где они будут погребены. Один экземпляр вкладыша медальона, снятого с умерших в пути следования, сдается лицу, принимающему раненых. В случае отсутствия медальона у умершего в пути, сопровождающий обязан принять все меры к установлению личности умершего. Начальник лечебного учреждения об умерших в пути доносит (форма № 3) наравне с умершими в госпитале.
В этом же Положении прописаны правила сбора трупов погибших солдат: "…- Для сбора трупов погибших на поле боя полка, распоряжением командира полка назначается команда, на обязанности которой лежит розыск трупов, регистрация (по вкладным листам медальона), сбор и доставка их на дивизионный пункт для погребения.
- По окончанию сбора трупов погибших старший команды по сбору представляет список в 2-х экземплярах (форма № 5) Начальнику штаба полка, с указанием места нахождения собранных трупов погибших. К списку прилагаются вторые экземпляры вкладыша медальона убитых. Первый экземпляр вкладыша остается в медальоне убитого.
- В случае невозможности опознать личность погибшего, его устанавливает штаб полка (отдельной части) через командиров подразделений.
- Для доставки трупов погибших на дивизионный пункт сбора и погребения в братской могиле, штаб полка назначает необходимый транспорт с наличием брезентов для покрытия трупов. Доставка трупов на транспорте, предназначенном для перевозке продуктов - воспрещается.
- Прием трупов погибших для погребения производится начальником команды, назначенным распоряжением командира дивизии. В приеме трупов выдается расписка, которая сдается в штаб части.
- Начальник дивизионного пункта погребения трупов погибших - сверяет список с вкладными листками медальонов и после этого списки на погибших представляется в штаб дивизии. К списку прилагается точная схема расположения могилы.
- Перед погребением, с трупов погибших снимаются только шинели, которые дезинфицируются и сдаются в склад. Медальон с одним экземпляром вкладыша хоронится вместе с погибшим.
- Погребение трупов погибших производится только в масштабе дивизии (бригады) командами, выделенными распоряжением командира дивизии (бригады), в братских могилах или братских кладбищах…". (РГВА фонд 4 опись 12 дело 97 лист 275-279).
Возвращаясь к приведенному выше донесению погребальной команды 11 стрелковой дивизии в котором указывалось, что имена 66-и воинов установлены, мы к сожаления обнаружили, что в документах дивизии сохранился список только на 46 человек. После проведенной розыскной работы мы установили, что из 46-и указанных имен - 28 погибших солдат, чьи трупы были найдены и опознаны при захоронении, значатся до сих пор пропавшими без вести. Получается, что хотя списки были отправлены в Центральное бюро потерь и остались храниться в Центральном архиве Министерства Обороны, все равно, люди найденные и похороненные еще в далеком 1942 году, до наших дней считаются пропавшими без вести. На это указывается в изданных Книгах Памяти и самое главное, они учтены пропавшими в картотеке учета потерь этого же архива.
Части 285-ой стрелковой дивизии в этот день (9 марта) успеха не имели. Встреченные сильным огнем противника, от железнодорожной насыпи, с близкого расстояния, полки дивизии залегли. Только 10 марта, подразделениям 285-й дивизии удается преодолеть железнодорожную насыпь в районе разъезда Жарок, и двумя полками (1013 и 1017) вести наступление на южной стороне ж\д. Для развития наступления выдвигается 294 стрелковая дивизия, которая должна поддерживаться танками 16 танковой бригады. Но, достигнув район сосредоточения начинает обратный марш в новый район сосредоточения, получив другую задачу. В течении дня полностью сломлено сопротивление противника на участках 281-й, 198-й и 11-й стрелковых дивизий.
11 марта 1942 года. Немцы, отойдя на заранее подготовленный рубеж в районе отм. 55.8 - Шала оказывает упорное сопротивление ударной группе наступающей армии. 198 стрелковая дивизия, при поддержке танкистов 124 танковой бригады, продвинувшись правым флангом продолжает вести бой за развилку дорог, представляющей собой заранее подготовленный опорный пункт. 11-я стрелковая дивизия ведет бой в лесу с отдельными группами автоматчиков действующих по просекам и лесным тропинкам на участке северо-западнее Шала. Для развития наступления вводится в бой 80-я стрелковая дивизия, которая проходя через боевые тылы 311-й и 281-й дивизий, ввязалась в бой с оставшимися в тылу у этих соединений, не ликвидированными группами автоматчиков. Подразделения 294 стрелковой дивизии с танками 16 бригады в очередной раз занимают исходные позиции.
Это про эти бои пишет знаменитый советский публицист Сергей Сергеевич Смирнов, автор знаменитой книги "Брестская Крепость" и других не менее знаменитых рассказов о мужестве и героизме воинов, пытаясь донести до читателей о судьбах неизвестных героев. В его книге "Рассказы о неизвестных героях" есть рассказ о жизни и подвиге санинструктора 1066 стрелкового полка 281-й стрелковой дивизии Татьяны Ильиничны Раннефт. И правильно пишет Сергей Сергеевич Смирнов слова о подвиге наших солдат. Действительно каждый прошедший через эти бои, а тем более погибший достоин звания Героя : "...Слишком уж часто мы, журналисты и литераторы, грешили и грешим еще, сочиняя этаких "лихачей - кудрявичей" в солдатских шинелях, которые "под свинцовым ливнем" или "среди ураганного огня" бесстрашно бегут в атаки с криками "За Родину", закрывают своей грудью амбразуры дотов, обвешенные гранатами, кидаются под гусеницы вражеских танков и, окруженные, косят десятками врагов, оставляя последнюю пулю для себя. А между тем все так и было на самом деле...(...) ...Как часто оказываемся мы неспособными преодолеть внешнюю одинаковость серых шинелей и гимнастерок !...". Так было и в этих будничных боях у заснеженных полустанках Погостье и Жарок, и название которых то, не знали ранее эти "солдатские шинели и гимнастерки". А тем не менее поднимались в атаку, и по грудь утопая в снегу, шли вперед и падали разгоряченными лицами в снег, простреленные на вылет немецкими очередями. Как скупы официальные строки исторических уже документов, да и рассказы очевидцев уже поблекли от пережитого. А ведь за каждой "солдатской душой" были свои переживания и думы, у каждого была своя жизнь и свой подвиг. Мне часто вспоминается один эпизод, когда мы поисковики и ветераны 44-й стрелковой дивизии, поминали похороненных в этот день солдат погибших под Тихвином в 41-ом и найденных ребятами-поисковиками из Череповца в 95-ом. Один из ветеранов, артиллерист уже несколько раз за вечер поднимался говорить тост в котором рассказывал как его расчет с 45-мм пушечкой (а у фронтовиков эта пушка так и называлась "Прощай Родина") принял первый бой с немецкими танками и бил по ним прямой наводкой. Этот рассказ повторялся вновь и вновь и каждый раз от начала до конца ветеран просто кричал: "...Огонь, огонь...", оглушая нас, собравшихся вокруг. И вдруг одна женщина, тоже ветеран этой дивизии, бывшая медсестра, увидев, что мы уже с улыбками воспринимаем повторяющейся рассказ, сказала нам: "...Не удивляетесь, он восемнадцатилетним юношей, командуя орудием принял свой этот первый бой, весь расчет погиб, он тяжело раненым и контуженным был подобран санитарами и доставлен в госпиталь. Это все, что он помнит о своем первом бое...". Ни это ли правда о войне. Когда для человека, один только бой, стал на всю жизнь точкой отсчета: до и после...
12 марта 1942 года. С левого фланга армии, 115 стрелковая дивизия, соседствующая с подразделениями 44 стрелковой дивизии 4 армии Волховского фронта, начала наступление на юг имея задачу очистку полотна железной дороги от разъезда Жарок до "канава", сдав часть своего участка 4-й армии. В веденная в бой свежая 294 стрелковая дивизия при поддержке танков 16 ТБр одним ударом овладела населенным пунктом Шала и пытается развить наступление дальше. Под напором наступающих частей 285 и 294 СД противник отходит в южном направлении, оставляя для сдерживания наступления наших частей заслоны из автоматчиков.
В научной монографии института военной истории МО СССР "На Волховском фронте" описываются бои 294-й стрелковой дивизии и 16-й танковой бригады: "...Передний край обороны немецко-фашистских войск в районе Шалы проходил по железнодорожной насыпи. Развитая сеть инженерных сооружений сочеталась с артиллерийским и противотанковым огнем. На основных направлениях противотанковые орудия и станковые пулеметы были установлены в дерево-землянных сооружениях. Противник не ожидал здесь сильного танкового удара. В расположении наших войск дорог совсем не было, продвижению вперед мешал сплошной густой лес, большую площадь занимало болото Соколий Мох, толщина снежного покрова которого достигала 80-85 см. Саперы день и ночь работали, прокладывая дороги и колонные пути...(...)...преодолев железнодорожную насыпь высотой до 3 метров, по обе стороны которой простиралась заболоченная местность, танки повернули на восток вдоль железной дороги. Используя элемент внезапности и замешательство в стане врага, они обрушились на его огневые точки и укрепления...(...)... Маневр удался. Через час после атаки Шала в основном была освобождена...".
13 марта 1942 года. Наибольшего напряжения бои достигли в районе разъезда Жарок - "Сараи"- Шала, где противник пользуясь отсутствием хорошо охраняемого стыка 11 стрелковой дивизии с 285-ой и 294-ой дивизии просочился вдоль железной дороги и захватил ночью проделанные в железнодорожной насыпи проходы в 1,5 километра юго-восточнее отметки 54,5. Потери в результате этого боя составили 1005 человек ранеными и свыше 170-и погибшими. По архивным документам 124-ой танковой бригады следует, что в бригаде в результате боев имеется два боеспособных танка "КВ" : "... танк старшего лейтенанта Осадчего на участке 11 СД взаимодействует с 219 и 320 СП, танк второго батальона высланный в район исходного положения для совместного действия с 153 СП 80 СД, застрял в болоте Ковригина гладь. В результате чего бригада поставленную задачу не выполнила...". В течении дня подразделения 285 стрелковой дивизии отразив ряд контратак противника взяли разъезд Жарок.
В этот момент, когда на участке Ленинградского фронта, в районе станции Погостье - разъезд Жарок наметился ощутимый прорыв на встречу частям 2-й Ударной армии Волховского фронта читателям будет интересно узнать о переписке между членами Военного Совета Ленинградского фронта А.А. Жданова и А.А. Кузнецова с командующим Ленинградского фронта генерал-лейтенантом М.С. Хозиным. В своих письмах Жданов и Кузнецов пытаются повлиять на командующего, с целью перенаправления ударных сил не на встречу Волховского фронту, а в направление Тосно, на встречу 55-й армии Ленинградского фронта. "Письмо А.А. Жданова и А.А. Кузнецова Командующему Ленинградским фронтом генерал-лейтенанту М.С. Хозину о задачах операции по деблокаде Ленинграда. 13 марта 1942 года: "Дорогой Михаил Семенович!. В дополнение к нашему разговору по Бодо имеем следующие соображения. 1. Наша центральная задача заключается в том, чтобы снять блокаду Ленинграда до начала весенней распутицы, ибо оставить Ленинград на скудном продовольствии и без топлива это значит подвергнуть его новым тяжелым испытаниям, к которым могут присоединится также эпидемические заболевания. Все это вместе взятое неизбежно отразится и на состоянии войск Ленинградского обвода…(…)…7. В отношении направления. Противник в настоящее время окружен с трех сторон. Нам предстоит замкнуть последнюю, четвертую. Мы исходим из того, что замкнуть его ближе к правому флангу выгоднее во всех отношениях. 1) Быстрее прекратится приток резервов из Сиверской-Вырицы через Шапки. 2) Наши дивизии будут ближе подтянуты к Тосненскому направлению, а для нас выигрыш времени это все. 3) Чем больше дивизий будет запущено влево, тем меньше гарантий, что они своевременно примут участие в операции на Тосно. 4) Вполне возможно, что окончательная ликвидация окруженного противника потребует дополнительного времени. Нам представляется, что даже если некоторые очажки противника останутся окруженными в лесах и болотах, где-либо в районе Дубовика или Липовика на первый период распутицы, то это менее нас может тревожить, чем затяжка операции на Ленинград и дальнейшее оставление окружения Ленинграда. 5) Сохранение ударного кулака и быстрое его сосредоточение и, следовательно, возможность нанесения удара на Тосно, позволит нам нарастить силы удара за счет 8-й и 55-й армий, а это тоже все-таки резерв и реальный. Резюмируем. Так как подача свежих дивизий может не поспеть к решающему периоду, то, чтобы не создать угрозы для основной операции на Ленинград и не оказаться вынужденным к началу весны из-за недостатка сил к длительной паузе, нужно, по нашему мнению, строго рассчитать наши силы, чтобы их преждевременно не израсходовать, удар наносить с предвидением скорейшего заворота на Тосно, корпус Гагена до последней возможности сохранять…".
Ответ Хозина последовал в этот же день и назывался "О ходе и перспективах Любанской операции": "…Уважаемые Андрей Александрович и Алексей Александрович! Еще раз внимательно проанализировал обстановку и перспективы ее развития в свете Вашего письма, считаю своим долгом высказать следующие свои соображения: 1. Я с вами согласен, что нашей центральной задачей является снятие блокады с Ленинграда. Для этого мы должны иметь достаточно сильную группировку, способную решить указанную задачу во взаимодействии с Волховском фронтом. 2. Прежде чем перейти к конкретному решению этой задачи, мы должны в соответствии с директивой Ставки во взаимодействии с Волховском фронтом окружить и уничтожить Любань-Чудовскую группировку противника. Для чего мы должны в ближайшее время и как можно скорее соединиться с войсками Волховского фронта в районе Любань и затянуть кольцо окружения противника. 3. Решение задачи соединения с Волховском фронтом и окружения Любань-Чудовской группировки противника я намечал выполнить силами 54-й армии в составе девяти СД, трех танковых и одной стрелковой бригады, ведя Гвардейский корпус во втором эшелоне для того, чтобы его использовать потом как свежую силу для создания с несколькими другими дивизиями 54-й армии и танковыми бригадами ударной группы войск в районе Смердыни, Рамцы, Васькины Нивы для последующего удара в Тосненском направлении, создавая эту группировку в ходе решения первой задачи. 4. Боевые действия 54-й армии, развернувшиеся на фронте с 9 по 12 марта, показали: а) из трех танковых бригад (16, 122, 124-я) 122-я и 124-я фактически выбыли из строя, и для их восстановления нужно от 5 до 10 дней, при условии, если в ближайшие дни поступят моторы и другие запасные части. Отсутствия танков на четвертый день боя снизило эффективность наступления нашей пехоты, в частности 11, 198 и 281-й СД, которые уже 11 и 12 марта не смогли выполнить своих задач. Главная причина заключается в том, что противник оказывает упорное сопротивление, насытил свои боевые порядки большим количеством огневых средств на небольших участках, что подтверждается десятками захваченных у противника ручных и станковых пулеметов, автоматов и орудий. Следовательно, огневая насыщенность противника очень высока, и недооценивать этого факта мы не можем; б) состояние наших стрелковых дивизий по состоянию на 11 марта выглядит следующим образом : 11-я СД - 312; 80-я СД - 470; 177-я СД - 517; 198-я СД - 2113; 281-я - 1469; 285-я СД - 625; 294-я СД - 1503; 311-я СД - 542; 115-я СД - 745 и 6-я морская бригада - 981. Все в активных штыках. У нас нет стрелковых дивизий, которые по своей общей численности превышали бы 5600 человек. В результате проведенных боев эти цифры на 13 марта значительно снизились. К исходу 11 марта обстановка на фронте 54-й армии в результате малочисленности стрелковых дивизий слагалась таким образом, что уже намечалась пауза в наших активных действиях для влития пополнения и освоения его. Кроме того, крайне неблагоприятно складывалась обстановка в направлении Шала, где 285-я СД не только не смогла удержать захваченный участок железной дороги, но даже оставила его под воздействием противника. В этих условиях обстановки я приказал ввести в бой 80-ю и 294-ю СД и 16 ТБр, как вам уже известно, вполне своевременно и успешно. Дальнейшее наступление 54-й армии выводит нас на рубеж Кондуя, Поляна Глаз, что соответствовало представленному в Ставку плану действий. С выходом на этот рубеж намечался ввод 4-го гв. Корпуса на левом фланге армии, и я считаю, что стремительность ввода его и решительность действий входящих в его состав соединений приведут к беспрепятственному продвижению корпуса на Любань. Одновременно этим самым я избегаю паузы в действиях войск, которая могла получится ввиду малочисленности дивизий, и имею возможность уже в ходе операции на Любань выводить отдельные освобождающие дивизии во второй эшелон, спешно их укомплектовывать и выводить в новый район для подготовки удара в Тосненском направлении. Выводы: Операция у Погостья подтверждает необходимость строгого выполнения директивы Ставки № 03 о сильных вторых эшелонах, своевременном вводе их в бой и резервах, своевременном пополнении войск личным составом и материальной частью, особенно танками. 5. С выходом к Любани соединение с Волховским фронтом потребует оставление части сил, примерно четырех СД, для блокирования и уничтожения Любань-Чудовской группировки противника. Остальные силы необходимо повернуть в северо-западном направлении и во взаимодействии с главными силами Волховского фронта перейти в решительное наступление для снятия блокады с Ленинграда, для чего потребуется: а) создать ударную группировку в районе Смердыня, Васькины Нивы, Рамцы в составе 3-4 СД, гв. СК и всех танковых бригад для удара в направлении Тосно, между болото Макарьевское и Пельгорское; б) к этому времени принять все меры к получению пополнения в людях и материальной части…". ("Ленинград в осаде. Сборник документов.", "Лики России", Санкт-Петербург, 1995, стр.72-76, документы: ЦГАИПД СПб., фонд 24 опись 151, дело 4, лист 82-84 и 85-88).
14 марта 1942 года. С 9.00 части армии продолжают наступление с целью расширения прорыва на деревню Кондуя. Совместными усилиями 115-й и 285-й стрелковых дивизия освобожден разъезд Жарок. Немцы постоянно подбрасывают свежие подкрепления. Перед фронтом ударной группы 54 армии установлены уже подразделения семи немецких дивизий: 227-й , 217-й (командир генерал-лейтенант Бальцер), 212-й , 1-й, 96-й (командир генерал-лейтенант Шедер), 269-й (командир генерал фон Лейзер) и 223-й.
В журнале боевых действий 54 армии за 15 марта 1942 года записано: "... Общим наступлением начавшимся 9 марта, частям армии удалось прорвать оборонительную полосу противника, расширить прорыв на всю тактическую глубину, выйдя на линию артиллерийских позиций и вторых эшелонов противника, вклиниться в его расположение и охватить его группировку в лесах восточнее Погостье, полностью очистить Погостьевский плацдарм. Проблема Погостье была решена. Армия подготовила плацдарм для ввода в бой ударной группы - 4 гвардейского стрелкового корпуса для развития и углубления прорыва ударом на Зенино и Смердыня...".
Ох, как рано в штабе 54 армии списали проблему Погостье. Пробив немецкую оборону в районе разъезда Жарок, отбросить немцев от Погостье все же не удалось. И если в документах 54 армии Погостьевский плацдарм был полностью очищен, то жестокие, кровопролитные бои в Погостьевском выступе только начинались.
16 марта 1942 года. Начал наступление 4 гвардейский стрелковый корпус. В дивизиях армии положение следующие: 177-я , 311-я, 80-я, 198-я, 294-я удерживают прежние рубежи, 11-я стрелковая только одним 219-м полком при поддержке двух танков имеет незначительный успех. 281-я стрелковая дивизия ведет бой за овладение дороги Шала-Кондуя.
17 марта 1942 года. 3-я гвардейская стрелковая дивизия входящая 4-й гвардейский стрелковый корпус встречая сопротивление противника медленно продвигается вперед. 285 стрелковая дивизия этого же корпуса ведет бой на прежнем рубеже. 219 стрелковый полк 11 СД вышел на окраину рощи "Южная".
18 марта 1942 года. Противник потеряв основные узлы сопротивления в районе "Сараи" - развилка дорог 2 километра западнее деревни Шала, оказывая огневое сопротивление и под ударами наших войск отходит на юг и юго-запад. 54 армия с утра продолжает развивать наступление с целью полного окружения и уничтожения живой силы противника в районе юго-западнее деревни Шала и Кондуя.
В научной монографии Академии Наук СССР " На Волховском фронте 1941-1944 гг.", выпушенной Институтом военной истории Министерства обороны в описаниях основных операций Волховского фронта о боях в районе Погостья сказано очень, скупо: " ...В марте 1942 года войска 54-й армии прорвали оборону противника в районе Шалы (15 км восточнее Погостья) и, расширив прорыв до 25 км, продвинулись на 20 км к югу в направлении Любани, очистили от противника Погостье и захватили крупные населенные пункты и узлы сопротивления на подступах к Любани - Кондую, Смердыню, Кородыню. Однако к концу марта ее соединения были остановлены на рубеже реки Тигода подошедшими новыми крупными оперативными резервами противника...".
Прочитав это в научной публикации, становиться обидно за те десятки тысяч погибших солдат в районе Погостьевского выступа, для которых в "умной" книжке хватило всего восемь строк, что бы описать их посмертную славу.
Так начал образовываться Погостьевский выступ. Части 54-ой армии устремились в пробитый коридор между станцией Погостье и разъезда Жарок. Основание выступа проходило по железной дороги Мга - Кириши. Линия фронта Волховского фронта, а именно фронта 54 армии пролегала по следующей линии. От стыка с 8-ой армией у деревни Лодва, линия фронта опускалась на юг в сторону железной дороги и выходила на нее в район пересечения ручьем Дубок ж\д, далее проходила по насыпи железной дороги и не доходя до станции Погостье около километра спускалась на юг к реке Мга. Проходя по северной окраине болота Ковригина Гладь поворачивала на запад к деревни Виняголово, но сама деревня находилась в руках противника, хотя за нее тоже постоянно продолжались жестокие бои. Далее следуя по северной оконечности большого Макарьевского болота, параллельно дороги Костово-Виняголово, спускалась вниз на юг к развалинам Макарьевского монастыря и находящейся рядом сожженной деревни Макарьевская Пустынь, следуя дальше на юго-восток к деревни Смердыня и далее к деревни Кородынька. Это был самый пик Погостьевского выступа, куда дошли наши части с боями к марту 1943 года. Потом линия фронта начинала подниматься на северо-восток в направлении Липовика - Дубовика, огибая уничтоженную деревню Дубовик с севера доходила до ручья Витка и поднимаясь круче к северу шла в направлении д.Посадников остров, выходя на опять же на железнодорожную ветку Мга-Кириши. От ручья Тала, поднимаясь на север к окраине болота Соколий Мох огибала с севера деревню Ларионов остров, за которую велись жестокие бои в декабре 1941 и в марте 1942 но так и не имели успеха. В самом выступе находились названия печально знаменитых в жестоких боях деревень : разъезд Жарок, Шала, Кондуя, Зенино, Малиновка, Дружово. Но бои в районе Погостье не утихли. Линия фронта стала проходить по западной окраине Погостья. Вот как характеризует этот период фронтовой корреспондент Павел Лукницкий: "... 54-я армия, в частности корпус генерала Н.А. Гагена (4-й гвардейский), достигла значительного успеха на участке от станции Погостье до станции Посадников Остров, выдвинувшись вперед крутого дугой и пройдя больше половины пути от линии Кириши - Мга до Октябрьской железной дороги. Но к юго-западу от Погостья важный опорный пункт сопротивления немцев - Виняголово - все еще оставался в руках врага... В такой обстановке с 5 по 8 апреля начался новый этап боев в районе Погостья - Виняголово...".
"...В период боев с начала ввода в бой 4-го гвардейского корпуса нашими частями захвачены населенные пункты Липовик, Дружево, Шала, Дубовик...."- так записано в журнале боевых действий 54 армии за 19 марта 1942 года. Но на самом деле бои за Липовик и Дубовик только начинались. Неоднократно наши части будут выбиты из этих деревень и неоднократно опять овладеют ими. Основной накал боев 54 армии смещается в лево от станции Погостье в направлении на Любань.
20 марта 1942 года подразделения 3 гвардейской дивизии поддержанные танками 98 танковой бригады занимают Зенино.
21 марта 1942 года части 11 стрелковой дивизии имея соседями справа 311 СД, а слева 80 СД наступают в направления д. Кондуя.
23 марта 1942 года при движении к своим боевым порядкам дивизии подвергается нападению группы немецких автоматчиков командир 294-й стрелковой дивизии полковник Кичкайлов, который в результате встречного боя убит. Тело остается под огнем противника. Ночью группа разведчиков пытается вынести тело командира дивизии.
За последующие дни наступления в сторону Макарьевской Путыни и Смердыни наши части освобождают ряд населенных пунктов, названия которых теперь остались лишь только на картах под обозначением - урочища: 29 марта части 11-й стрелковой дивизии и 124-й танковой бригады освобождают Кондую.
Ширина прорыва 54-й армии в сторону Любани не превышает 25-и километров. Поэтому немцы пытаются пробиться в основании Погостьевского выступа, что бы замкнуть горловину прорыва которая проходит по железнодорожной насыпи. На восточном участке основания нашего выступа в районе деревни Посадников Остров немцы активизируют свои действия. Для предотвращения прорыва в тыл наступающей 54-й армии, 115-й стрелковой дивизии ставиться задача расширить и закрепить фланг выступа. Для усиления 115-й дивизии выделяется 122-я танковая бригада имени Наркомата среднего машиностроения. Это почетное название танковая бригада получает в процессе формирования в Кубинке под Москвой, так как сформированная на средства, полученные от этого Наркомата. 122-я танковая бригада появляется под Ленинградом в сентябре 1941 года и участвует в первой Синявинской операции по деблокаде Ленинграда, командует бригадой подполковник М.И. Рудой. Потом ее боевой путь тесно связан с 54-й армией и как говорилось выше на Погостьевское направление бригада прибывает 16 января. В результате прорыва частями 115-й стрелковой дивизии и 122-й танковой бригады в боях 7 и 8 апреля 1942 года немцев отбрасывают на 6 километров в юго-восточном направлении, выйдя за рубеж реки Кусинка. На западном участке горловины прорыва тоже начинаются наступательные бои за расширении плацдарма.
22 марта 1942 года некоторые части 54-й армии (177-я, 311-я стрелковые дивизии и 6-я бригада морской пехоты) были переданы в состав соседней с северо-запада 8-й армии, вставшей на рубежах Синявинской группы. В последствии, 23 апреля 1942 года Волховский фронт был ликвидирован и влит в состав Ленинградского фронта под названием "Волховской оперативной группы Ленинградского фронта", а еще позже вновь образован 9 июня 1942 года, включив в себя 54-ю и 8-ю армии. Вот почему в апреле 1942 года в боях за Погостье и Виняголово принимали участие части 8-й армии.
В наступлении на Виняголово, для прорыва линии вражеской обороны предстояло наступать частям 1-й отдельной горнострелковой бригады, 177-й и 80-й стрелковых дивизий и 6-й отдельной бригады морской пехоты при поддержки танков 124-й танковой бригады и 107-го отдельного танкового батальона.
Это наступление было вспомогательным ударом в разработанной штабом Ленинградского фронта операции по продолжению наступления 54 армии на Любань, на встречу частям 2-й Ударной армии бьющихся в полуокружении.
Помню, как первый раз услышал о том, что под Погостьем воевали бойцы 1-й отдельной горнострелковой бригады 8-й армии. Да, горнострелковой. Единственной на Ленинградском и Волховском фронтах бригаде горных стрелков. Почти, все время боев под Ленинградом, бригада находилась под Вороново. Там, где в единственном месте на Волховском фронте, советские горные стрелки стояли против немецких горных стрелков "Эдельвейс". "Егерьской высотой" стала называться в годы войны и поныне так называется одна из песчаных возвышенностей в районе урочища Вороново и озера Барское.
Возвращаясь в очередной раз из своих поисковых поездок , мы сели на станции Погостье в идущею на Ленинград электричку. В полевой форме, обвешанные рюкзаками, щупами и лопатами наша группа, конечно же привлекала к себе внимание, простых обывателей, едущих со своих огородов из под Киришей, ленинградцев. Один из пожилых мужчин, сидевший на сидении напротив, спросил нас, кто мы такие. Узнав, что мы поисковики и едем из Погостье после очередных раскопок, он заволновался и сказал, что он воевал в Погостье, и был ранен в боях за Виняголово. Это была редкая встреча. Мы разговорились и услышали скупой, но незабываемый для нас рассказ. Ветеран, рассказал нам, что он в апреле 1942 года был командиром взвода, лейтенантом. Их часть занимала оборону в районе Вороново. Вдруг поступил приказ форсированным маршем, в ночь, выдвинуться в район Погостья. К Погостью они прибыли в районе пяти часов утра. Их командиров взводов, вызвали на передних край обороны ознакомиться и увидеть местность куда им предстояло наступать через два чеса. Подобравшись к окопам боевого охранения, в темноте, конечно же увидеть, что-либо было невозможно. Но приказ был жесток - наступать. С рассветом, ринувшись в атаку и пройдя Погостье с южной стороны, подразделения устремились в сторону Виняголово. На третьи сутки беспрерывных боев за Виняголово, он был тяжело ранен и эвакуирован в тыл. Через месяц оправившись после ранения в медсанбате, он вернулся в свою часть, которая уже опять занимала позиции в районе Вороново. Прибыв в свой взвод он увидел, что из старого состава подразделения, начинавшего с ним наступление в районе Погостья, остались единицы, в основном все солдаты и командиры были новые из пополнения. Такая же картина была и в других батальонах. Почти все погибли в жестоких боях, в заснеженных лесах и болотах у Погостье и Виняголово. Я, конечно же спросил его :"... В какой части он воевал?", и был поражен ответом: "...в 1-ой отдельной горнострелковой бригаде!...".
Вот как вспоминает первый день наступления участник событий, писатель Лукницкий: "... Ничего более неприятного в тот день погода не могла бы придумать: с утра - яркое солнце, оттепель. Снег на болотных прогалинах и даже в лесу взялся дружно таять, исковерканные бревенчатые дороги кое-где встали дыбом на придавленном грязью мху, а по широким полянам открылись чавкающие трясины, и посиневший снег на них, прикрывавший травы, превратился за какие-нибудь полтора-два часа в утыканные хилым кустарником, предательски заманчивые озера... На правом фланге, ближе к Погостью, - батальоны 6-й бригады морской пехоты, на левом фланге, в низине Корыганского мха, - батальоны 1-й отдельной горнострелковой бригады, в центре, прямо против укрепленного противником села Виняголово, части 80-й стрелковой дивизии... Так протянулся вдоль текущей с северо-востока на юго-запад немноговодной здесь речки Мги восьми или десятикилометровый фронт наступления 8-й армии. Обходным движением с левого фланга, устремляясь сначала к юго-западу вдоль дороги на Макарьевскую Пустынь, двинулись с исходных позиций три десятка тяжелых "КВ" 124-й танковой бригады подполковника Родина. А поддерживать пехоту вдоль фронта на речку Мгу выпущены были три взвода трофейных танков 107-го отдельного танкового батальона майора Б.А. Шалимова....".
С другой стороны фронта, на участке ручей Дубок - Макарьевская Пустынь, вновь прибывает и занимает оборону уже бывшая здесь с 24 марта, 96 немецкая пехотная дивизия, которая в предыдущих боях понесла очень большие потери и была выведена на более спокойный участок в район Лодвы.
Целью наступления было взятие деревни Виняголово и господствующие высотки за рекой Мга, перерезать и оседлать дорогу Виняголово-Шапки. Наступающая весна вносила свои коррективы в наступление войск, проваливаясь в рыхлом снегу, за частую по пояс погружаясь в талую воду пехотные части начали продвижение в перед. Попытки пойти в атаку по поддержке пехоты не увенчались успехом у танкистов, танки застревали в раскисшем болоте. Только 8 апреля 1942 года танки 107-го батальона вместе с пехотой смогли форсировать Мгу. В этих боях тяжелые танки 124-й бригады вообще оказались в невероятных условиях, растаявшее болото полностью сорвало их наступление. Именно в этом наступлении совершил свой подвиг экипаж 107-го отдельного танкового батальона под командованием старшего сержанта Н.И. Барышева. Прорвавшись через линию обороны немцев, "трофейный" танк Барышева с одним из батальонов 1-й горнострелковой бригады, вышел в тыл противника и на протяжении шести суток наносил удары по тыловым коммуникациям. На подмогу танку Барышева и остаткам горнострелкового батальона был выдвинут 59-й лыжный батальон. Немцы постоянно пытались уничтожить прорвавшуюся группировку наших войск и к исходу 12 апреля, после ожесточенных четырех атак почти полностью окружили оставшихся в живых. Вот как описывает мысли Барышева, фронтовой корреспондент Павел Лукницкий, описавший эти события в своей книге "Ленинград действует": "... Барышев перебирает в памяти все эпизоды вчерашнего и позавчерашнего дней, да и всех дней наступления! Тех людей, чья самоотверженность, чей подвиг, чью смерть он сам наблюдал сквозь смотровые щели или из приоткрытого люка своего танка... Ничего личного он не знает о каждом из этих людей. Только некоторые фамилии, произнесенные другими, чаще всего тогда, когда носителя этой фамилии уже нет на свете...". В результате боев в тылу противника, "немка" (как называли трофейные танки ниши танкисты) Барышева и сопровождающие его двадцать три человека, последние оставшиеся в живых от двух батальонов, прорвались в расположение своих частей.
В результате первого дня наступления, к ночи 9 апреля 1942 года некоторым подразделениям удалось перейти речку Мгу и закрепится на берегу. Целый день бои за речку шли на всей линии фронта, множество раз немцы переходили в контратаки. Линия фронта стала проходить по прибрежной полосе леса между первой и второй оборонительными линиями немцев, между рекой Мга и дорогой Виняголово-Шапки.
11 апреля 1942 года немцы свежими силами провели контратаку на командный пункт 1-й горнострелковой бригады на котором оставалось в живых двадцать девять человек, во главе с принявшим на себя все командование командиром 1-го батальона майором Игнариным. Окруженный командный пункт держался два дня. На помощь Игнарину пробился взвод разведки лейтенанта Аникина. 12 апреля был дан приказ об отходе бригады, но из-за отсутствия связи окруженные продолжали отбиваться. В этом бою погиб майор-ленинградец Никита Алексеевич Игнарин, который умирая на руках солдата произнес последние слова: "Не отходить!...". Тело Игнарина не удалось вытащить с поля боя. Его документы и карты были доставлены в штаб вырвавшимися из окружения бойцами. Бригада в этих боях потеряла более половины своего состава. Как говорили бойцы бригады прибывающему пополнению: "Нас правильнее было бы назвать "болотной", а не "горной".
В этих боях за овладения деревни Виняголово, в составе 6-й бригады морской пехоты, участвует будущий главный идеолог Коммунистической Партии Советского Союза, тогда, в апреле 1942 старший лейтенант А.Н. Яковлев. Вот что вспоминает участник боев Иван Николаевич Беляев: "…Корреспонденция с Волховского фронта "Смелая атака", напечатанная в газете "Красный флот", рассказывает о подвиге Яковлева, Гавриленко и других товарищей. Во время атаки нашим бойцам предстояло преодолеть проволочное заграждение врага. Первым со своими бойцами его преодолел ст. лейтенант А.Н. Яковлев, был ранен, но продолжал командовать… Преодолев оборону бойцы оттеснили врага, продолжали его преследовать… Бригада вышла к деревни Виняголово, где по приказу командования закрепилась и заняла оборону… С 14 апреля 1942 года 6-я бригада морской пехоты КБФ перешла к активной обороне…".("Никто не забыт и ничто не забыто..." (из воспоминаний участников ВОВ). Автор-составитель Л.Н.Батхин. Совет ветеранов 6-й отдельной бригады морской пехоты КБФ и 138 Карпатской Краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизии. Санкт-Петербург. 1995. стр. 37).
Апрельское наступление не удалось. Части 54 армии переходят к обороне. В документах штаба 54 армии за май 1942 года имеется следующий документ: "…Соображения по плану оборонительной операции 54 армии. В итоге проведенных операций армия прорвала оборону противника на глубину 18-20 километров, очистив полосу шириной 20-22 километра. Дальнейшие усилия армии в направлении Любань, Вериговщина и Липовик, Березовик успеха не имели. Армия встретила организованную оборону противника, поддержанную резервами из глубины. По своей конфигурации и положению фронт армии представляет собой сердцеобразный выступ, фланги которого повисли на железной дороге Мга - Кириши: правый в районе Погостье и левый в районе Посадников Остров. Узким местом являются ворота прорыва, соединяющие северную и южную части полосы армии. Ширина этих ворот составляет по фронту 15 километров, из которых 8 километров занято болотом Соколий Мох, а оставшиеся 7 километров имеют лишь одну дорогу, проходящую в 2-х километрах от передового края противника в районе Погостье. Армия подготавливает вторую дорогу, через болото Соколий Мох, которая должна соединить разъезд Жарок с Бараки Восточные. Неполноценность дивизий, вытекающая из значительной их недоукомплектованности личным составом и вооружением, вынуждает армию временно иметь в линии фронта больше дивизии, чем этого требуется самой обстановкой. Наиболее слабыми дивизиями по всему составу являются : 281 СД - 32 % к штатному составу, 198 СД - 34 % к штатному составу, 311 СД - 36 % к штатному составу, 11 СД - 40 % к штатному составу, 285 СД - 41 % к штатному составу...".
В мае 2000 года поисковиками из Новосибирска, под руководством Натальи Изотовны Некрасовой, в районе разъезда Жарок, недалеко от бывшей деревни Шала были эксгумированы три санитарных захоронения. В артиллерийских воронках, которые были расширены взрывами тротиловых шашек, в годы войны были захоронены солдаты умершие от ран. В районе Шалы в период апреля-мая 1942 года были развернуты несколько медсанбатов и госпиталей. Это подтверждало нахождение при погибших большое количество истлевших бинтов, медицинских шин. По документам Киришского РВК в районе разъезда Жарок значилось только одно, большое воинское захоронение. По словам местных жителей это было госпитальное кладбище танкистов. Мол, танкисты, не бросали своих погибших товарищей, и вывозили их хоронить в Жарок. Обнаруженные же санитарные захоронения находились на приличном удалении от этого кладбища, и скорее относились к другим медицинским учреждениям 54-й армии. В одном из захоронений поисковиками были обнаружены у погибших три медальона. Мы начали поиск родственников погибших. Все начинается с запросов в те военкоматы и администрации районов и поселковых советов, что указаны в медальонах. А так же используются все личные связи с поисковиками других регионов нашей страны. Так было и в этот раз. Один из медальон был заполнен на имя Иванова Ивана Сергеевича, 1913 г.р.,, уроженца Ленинградской области Лужского района деревни Высокая Грива. Связавшись с заместителем главы администрации Лужского района Андреем Валентиновичем Солдатовым мы попросили его помочь в розыске родных, погибшего солдата. В Книге Памяти Лужского района и документах Центрального архива МО РФ названный боец не значился. Благодаря оперативной работе отдела по делам молодежи администрации Лужского района удалось очень быстро найти родных погибшего. В деревне Высокая Грива проживали дочь погибшего солдата с двумя сыновьями, внуками солдата. Их семья считала Ивана Сергеевича пропавшим без вести. Лидия Ивановна Филиппова, дочь погибшего Иванова писала : "…Что могу сообщить об отце. Они с мамой работали в колхозе. В финскую войну взяли на фронт (отца) , мама осталась с годовалым моим братом, его нет он умер. Опять война, опять он на фронт. Я родилась в 1942 году. Писал папа маме письмо с фронта. Потом мама получила от его друга письмо, что он тяжело ранен и так больше никакого извещения. Все время ждала, так и не дождалась умерла…". Запрос по второму медальону заполненному на имя Константина Ефимовича Никитина "ушел" в Фировский район Тверской области. Каково же было наше удивление когда мы получили ответ из Фировского райвоенкомата . Ефрейтор Никитин по документам военно-учетного стола значился умершим в 1986 году, спустя 41 год после войны. В третьем медальоне был указан адрес отца погибшего солдата, но к сожалению свои данные погибший не указал. Мы связались с руководителем рабочей группы по изданию Татарской Книги Памяти Мишей Черепановым. Благодаря его кропотливой работе удалось установить полные данные этого солдата: уроженца Кузнечихинского района Татарской АССР Харитонова Ивана Михайловича, 1921 г.р. По документам редакции Книги Памяти Республики Татарстан Иван Михайлович значился пропавшим без вести в 1942 году. Очередным удивлением стало получение справки из ЦАМО по поводу судьбы Харитонова. По документам архива он значился : стрелок 576 стрелкового полка 115 стрелковой дивизии, умер от ран 23 апреля 1942 в ППГ 2381 и захоронен в районе д. Шала по лесной дороге в сторону Кондуи (1 км от Шала) местечко Заячья Поляна.
Вот так, даже умершие в тыловых госпиталях солдаты, по небрежности многих инстанций оставались до сих пор пропавшими без вести. Как мог оказаться на останках погибших медальон Константина Ефимовича Никитина, умершего уже после войны, оставалось загадкой. Возможно, он мог отдать свой медальон кому то из друзей, чтоб сообщил родным о его гибели, а получилось обратное. Выяснить причину нахождения смертного медальона ефрейтора Никитина в санитарном захоронении помог ответ из Архива Военно-Медицинских Документов : "…Стрелок 140 отдельной стрелковой бригады, рядовой Никитин Константин Ефимович, 1919 г.р., на фронте Великой Отечественной войны 21 апреля 1942 года получил сквозное пулевое ранение левой голени с повреждением обеих костей, по поводу чего находился на излечении в МСР 140 бригады, с 22 апреля 1942 года в ППГ 2381, ЭП 210, ППГ 815, с 8 мая 1942 ППГ 739, ЭП 93, с 11 мая 1942 ЭГ 1731 (г. Череповец), а с 3 июня 1942 в ЭГ 1708\1326 г. Свердловск, из которого выбыл 12 октября 1942 по месту жительства…". Из выше перечисленных документов можно предположить, что медальон ефрейтора Никитина доставленного в ППГ 2381 22 апреля 1942 года, мог оказаться в захоронении вместе с брошенной в могилу одежной солдата. Найденный в этом же захоронении рядовой Харитонов умер от ран в ППГ 2381 23 апреля 1942 года и скорее всего во время захоронения умерших, в могилу скидали одежду непригодную для дальнейшего использования. Так же можно предположить почему другой красноармеец Иван Сергеевич Иванов считался пропавшим без вести. Из письма однополчанина следует, что Иван Сергеевич был тяжело ранен и о его дальнейшей судьбе он ни чего не знает. По полковым документам, где проходил службу Иванов, его скорее всего учли как выбывшего по ранению, и не заносили в списки погибших. А на деле, скорее всего он будучи тяжело раненым был доставлен в госпиталь уже мертвым, и как порой бывало без сопроводительных документов. Поэтому его не смогли учесть и в документах госпиталя. Это подтверждают часто встречающиеся записи в журналах приема раненых: " неизвестный, доставлен мертвым ".
В продолжение описываемых событий в полосе наступления Погостьевского выступа, приведу интересный документ из фондов 11-й стрелковой дивизии, хранящийся в ЦАМО, дающий представление о характере боев: "... Штаб 219 стрелкового полка 11 стрелковой дивизии 31 мая 1942 года. Начальнику штаба 11 стрелковой дивизии. Согласно представленным спискам по форме 2 и 2а на пропавших без вести военнослужащих 219 СП даю объяснение:
1) 22 апреля 1942 года в районе деревни Мягры, полк вел наступление. 4 рота 2 батальона имела успешное продвижение, в результате чего оторвалась от подразделений полка и зашла в глубь обороны противника, потеряв всякую связь. Противник обошел ее с флангов и отрезал от наших частей. В результате принятых мер установлено, что из числа роты возвратился командир роты младший лейтенант Чурин Леонид Федорович, контуженный и вывезен нашими танкистами. Эвакуирован в 94 МСБ. Остальные: младший политрук Грачев Михаил Филиппович, два младших командира, 28 красноармейцев в полк не возвратились и судьба их не известна.
2) 26 апреля 1942 года во время действия первого батальона в подчинении 198-й стрелковой дивизии, пропало без вести 26 человек. Принятые меры розыска результатов не дали. За исключением двух красноармейцев, которые установлены ранеными.
3) 28 апреля 1942 года первый батальон вел наступление в районе деревни Мягры. Противник обошел с флангов и отрезал его от наших частей, где осталось: пять средних командиров, два младших командира и 66 красноармейцев. Меры принятые по соединению с батальоном никаких результатов не дали.
4) С 20 по 25 апреля 1942 года при переходе на другой рубеж обороны пропало без вести 15 человек. Принятыми мерами в розыске, перечисленных в списке красноармейцев найти не удалось.
Начальник штаба 219 стрелкового полка, капитан Титов...".
Продолжая тему учета безвозвратных потерь в годы Великой Отечественной войны на примере исследования документов связанных с боями в районе Погостье, хочется отдельно остановиться на организации работ и их проведения погребальными командами. Пока в моем распоряжении имеются документы погребальной команды 11 стрелковой дивизии и 240 отдельной армейской трофейной роты, которые проводили уборку и захоронения трупов погибших солдат на территории в районе станции Погостье - разъезда Жарок. Погребальные мероприятия проводимые командой сформированной при штабе 11 стрелковой дивизии, и которой командовал младший воентехник Федоров, проходили в период с 25 марта по 10 апреля 1942 года. В донесении этой команды, как уже говорилось выше, сказано: что в этот период времени ими найдены и захоронены трупы 851-го воина Красной Армии, из них установлены имена 66-и. ( В прилагаемом списке, хранящемся в ЦАМО упоминаются только 46 человек.) Погребальной командой 240 ОАТР 54 армии эти же работы проводились в период с 21 апреля по 1 июня 1942 года и с 1 июня по 20 июня 1942 года и захоронены трупы 1677 человек, из них установлены только 391 человек. Как вы видите сроки проведения погребальных работ не совпадают по времени. Скорее всего погребальная команда 11 стрелковой дивизии вела уборку трупов в полосе наступления своей дивизии, что подтвердили дальнейшие исследовательские работы уже проведенные по персоналиям, то есть по каждому отдельно взятому установленному бойцу. Хотя, как видно из документов, погребальной командой были обнаружены и солдаты других дивизий, которые тоже наступали на этих же местах. Погребальная команда армейской трофейной роты проводила уборку трупов по всей территории наступления армии, то есть и по тем местам, где уже прошли "похоронные" команды 11 дивизии. И мне до сих пор не понятно как получилось так, что в списках одной и другой "похоронных" команд встречаются одни и те же люди. Так например красноармеец Осипов Павел Осипович, 1917 г.р., значится до донесению погребальной команды 11 СД, как найденный и похороненный в районе станции Погостье в могиле № 12, находящейся (по прилагаемой схеме) северо-восточнее станции Погостье. И этот же красноармеец Осипов Павел Осипович, значится по донесению 240 ОАТР, найденный и похороненный в районе станции Погостье в могиле № 27, которая даже не отмечена на прилагаемой схеме. Получается. что труп одного и того же человека нашли две разные погребальные команды, в разное время и похоронили в разных местах. И такие расхождения в документах двух команд я нашел по четырем солдатам. Также в донесении 240 ОАТР, встречается когда один и тот же человек похоронен в разных могилах. Встречаются и другие противоречия. Например красноармеец Здымайлов Петр Петрович, 1906 г.р., значится найденным 240 ОАТР и похороненным в могиле № 13 в районе станции Погостье. То есть его труп был найден на поле боя и похоронен уже спустя несколько месяцев после гибели. Но в донесении о безвозвратных потерях 320 стрелкового полка 11 стрелковой дивизии № 17369с-42, значится : красноармеец Здымайлов П.П., погиб 21 января 1942 года и захоронен в могиле в районе станции Погостье. Далее в донесении этого же полка № 2362с-42, значится красноармеец Здымайлов П.П., погиб 12 января 1942 года и захоронен в могиле в районе деревни Шала. Но самое интересное оказалось, то что, дважды убитый и трижды похороненный красноармеец Здымайлов П.П., в архиве С-Петербургского Городского военного комиссариата значится призванным 11 августа 1941 года Московским РВК и призванным 6 августа 1941 года Фрунзенским РВК. Сведений о его дальнейшей судьбе не в один из выше упомянутых военкоматы не поступало. То есть для родных и близких этот боец до сих пор считается пропавшим без вести. Сослаться на то, что это возможно разные люди не возможно, т.к., все остальные данные совпадают, от места жительства до имени и отчества жены. Из этого можно сделать вывод, что один и тот же человек призывался разными военкоматами в разное время. Один и тот же человек дважды погибает, на одном участке фронта, но в разных местах и его там хоронят. На деле:
труп погибшего солдата находят спустя несколько месяцев после гибели и действительно придают земле. Но отправив документы о его захоронении и факте смерти, забывают сообщить в те органы военной власти, которые должны сообщить эту горькую весть семье. Хотя это же забывают сделать и штабе полка и даже дважды. Так что, как вы видите на перечисленных выше примерах учет потерь в годы войны был не на должном уровне, даже тогда, когда он велся уже не в боевой обстановке.
Еще более потрясающими воображение встречаются следующие документы, правда не относящиеся к Погостьевским боям, но относящиеся к дивизии которая принимала участие в боях под Погостьем. Они хорошо характеризуют отношении к людям на войне. Это архивные документы штаба 294 стрелковой дивизии: "... Акт 1942 года, июля 25 дня. Мы, нижеподписавшиеся командир 857 стрелкового полка майор Пройденков, комиссар полка Дюждин, начальник штаба, капитан Панков составили настоящий акт о нижеследующем:
1. 17 сентября 1941 года полк вступил в бой в результате беспрерывных 12-и дневных наступательных боев и не зная личным составом местности, а также и смешанности наших частей в полку пропало без вести 27 средних командиров, 118 младших командиров, 486 красноармеец. Всего 684 человека, списки на которых , вследствие неопытности штаба в работе в боевой обстановке, были составлены на отдельных листах бумаги и во время дождливой погоды были размочены и к использованию оказались не годными.
2. После наступательных боев под деревней Вороново, 1 октября полк был переведен на другой участок фронта в район деревни Тортолово. Во время наступательных боев было получено пополнение, не имевшие у себя списков в числе 45 младших командиров, 494 красноармейца. Всего 539 человек, которые в следствии сложившейся обстановке через 2-3 часа были введены в бой, не оформленные документально. После окончания боев полк перешел к обороне, где был произведен переучет личного состава полка, в котором оказалось, что из числа введенного в бой пополнения пропало без вести 35 младших командиров, 394 красноармейца. Всего 429 человек. А всего из личного состава полка пропало без весте за период боев в районах деревни Вороново и деревни Тортолово 27 средних командиров, 143 младших командиров и 863 красноармейца. Всего 1033 человек. О чем и составили настоящий акт на предмет списания безвозвратных потерь красноармейцев и командиров, не оправданных документами учета личного состава...".
В этом акте упоминаются бои на другом участке фронта, но такая картина встречается во многих дивизиях и характеризует общее отношение к учету потерь наших солдат.
Осмыслив все эти сведения, я задаюсь вопросом. Сколько же людей мы потеряли в годы войны ? И возможно ли нам установить полное число погибших в годы Второй Мировой войны. Со слов ветеранов и многих людей официальная цифра потерь в боях за Погостье составляет 30 тысяч человек. Но подтверждения об этой цифре я не нашел ни в одном документе или чьем либо труде. Мне только точно известно, что за период с 1988 по 2000 годы на воинском кладбище в деревни Погостье, руками поисковиков были захоронены останки более 3500 бойцов и командиров Красной Армии и эта работа продолжается поныне.
После неудачного апрельского наступления, территория в районе Погостье - Виняголово, вновь передается частям 54 армии Волховского фронта. По ручью Дубок обороняются подразделения 177 стрелковой дивизии, оборона которой протяженностью 8 километров. Участок Виняголово - отм. 45.5 протяженностью 6 километров обороняет 6 бригада морской пехоты. За ней в сторону Макарьевской пустыни идут подразделения 80 стрелковой дивизии.